Михаил Алексеевич Годов - Переосмысливаю время стр 8.

Как жаль, что все вы не дожили,
Отец и мама, вся родня
До «золотых времен»: до дня
(Хоть столько вы в меня вложили!),

Когда святители меня
В поэтов братство посвятили
Но вы, как звезды, мне светили,
И стала ночь светлее дня!

Отец от Бога был художник,
И я его и всех заложник,
Всех прежде твой, конечно, мама.

И перед вами я нагой
И нашу жизнь: удачи, драмы
Я все в стихи возьму с собой

Я не раскрою вам секрет
Ни об отце моем, ни маме:
О жизни их любви и драме,
Но ими был любим сонет.

Любим так страстно, горячо
Не чей-нибудь, а «от Петрарки».
(Здесь сделать должен я ремарку)
Я расскажу вам вот о чем:

«Военно-полевой» роман
Связал их судьбы воедино:
И вот они родили сына,

Невольно «заразив» сонетом
И в этом, собственно, причина:
Да, я не мог не стать поэтом!

Когда вы развелись с отцом,
Свет лишь на мне «сошелся клином»
Какая ноша быть любимым
За двух мужчин: ведь все в одном!

Ведь вся любовь, что на двоих
Твоей душой распределялась,
Мне одному теперь досталась,
Покоясь на плечах моих

И эта роль мне вышла боком
И стала нашим общим роком
Любви слепой и непомерной!

А ты двоим была нам верной
До дней последних до конца:
Мне жаль тебя, себя, отца

Я понимаю это, мама,
Как трудно было без отца,
Какую жизненную драму,
Как крест, несла ты до конца

Одна воспитывая сына,
«Как рыба билась ты об лед»!
И грусти вековой налет
Скрывал твой лик, как паутина

Я знаю, ты его любила,
Ведь ты сама мне говорила,
Что даже больше, чем меня!

Ты потрясла признаньем этим,
Себя за этот грех виня:
Храня всю жизнь любви обет
Ей обелиском мой сонет

Сонет слагаю шестисотый:
Я сам такой назначил «ценз».
Я не молюсь ему, как «ксендз»,
Но мне диктует эту квоту

Соперник славный мой Ронсар
(Он столько сочинил сонетов).
Под цифру подгоняю эту
И я мне Богом данный дар.

Мне дух борьбы отнюдь не чужд,
И раз уж «взялся я за гуж»,
То мне держать пристало марку.

Мне форма тем близка сонета,
Что им любовь была воспета
Шекспиром, Данте и Петраркой!
Но плодовитей всех Ронсар.

Кто сказал, что любовь умерла,
Что она лишь в стихах и романах,
Что любовные драмы и раны
От огня только пепел, зола?..

Да, любовь, вероятно, жила,
И любили Людмила Руслана,
И Изольда, Джульетта и Анна
Чувства Стикса вода унесла

В безвозвратную глубь океана
И наукой доказанный факт,
Что влюбленных сердца бьются в такт

По закону химических связей
Спотыкаюсь на этой я фразе,
От любви беспробудно вновь пьяный!

В наш век жестокий и коварный
Служу примерно доброте
И поклоняюсь красоте,
Вновь славя образ лучезарный!

В наш век предательский и лживый,
Где в «князи» рвутся все из грязи,
Где служат дьявольской поживе,
Я клятвой правды верной связан.

В наш век смердеющий, развратный
В любви тону я безвозвратно,
Пою ее и жизнь я славлю!

И если я их вдруг предам:
Себя я просто обезглавлю
И навлеку позор и срам

Дать только стоит слабину
В бою, политике и в жизни:
Расплата ждет не укоризной
Судьбой заплатишь за вину!

Глотая слезы и слюну,
Ты умываться станешь кровью,
И запылают стены, кровля:
Ты потеряешь дом, страну,

Друзей лишишься и свободы,
И все обрушатся невзгоды,
Коль духом ты совсем ослаб!

И этой злой и жалкой доле
Не позавидует и раб!
Ход за тобой: ты выбрать волен

Friedhof смиренное кладбище,
И день девятый в списке мая
Вот ветеран войны, хромая,
Могилу близких молча ищет

А вот согбенная старушка
Какая ей близка могила?..
Погибших кровь давно остыла
Но память выстрелит, как пушка!

А я кого ищу средь павших,
Жизнь за страну в бою отдавших,
Старшин безвестных и солдат?..

Любой из них мне друг и брат,
И мне родные все погосты,
Где наши, русские, лежат:
Герои сказочного роста!