Что именно он вам сказал?
Я протестую, Ваша честь, вмешался Мейсон, на том основании, что это не лучшее свидетельство. Информация не из первых рук, неправоспособная, неуместная и не затрагивающая сути.
Я поддерживаю протест, кивнул судья Нокс.
Что сделал или сказал ваш дедушка сразу после получения письма? хмурясь, спросил Шумейкер.
Протестую на тех же основаниях, тут же вставил адвокат.
Я не допущу показаний, касающихся содержания письма, постановил судья Нокс, но я допущу, как часть Res Gestae, любые показания мистера Браунли, касающиеся того, что собирался сделать его дед и куда собирался пойти.
Он сказал, тихим голосом заговорил Филип Браунли, что тотчас же поедет в портовый район Лос-Анджелеса, чтобы встретиться с Джулией Браннер. Насколько я его понял, он намеревался встретиться с ней на борту своей яхты.
Прошу вычеркнуть ту часть, которая касается встречи с Джулией Браннер, вмешался Мейсон, как информацию, не относящуюся к вопросу, неправоспособную, неуместную, не затрагивающую сути и не из первых рук.
Я вынесу решение позже, ответил судья Нокс, но оставлю эти показания, если в дальнейшем станет понятно, что они, по моему разумению, являются частью Res Gestae.
Они слишком далеки, чтобы быть частью Res Gestae, запротестовал Мейсон.
Я так не думаю, мистер Мейсон. Однако, все будет зависеть от дальнейших показаний свидетеля. Вы сможете повторить свой протест позже, после того, как мы услышим все показания.
Он сказал что-нибудь еще? спросил Шумейкер.
Да. Он назвал ее дьяволицей, которая долгие годы держала у себя часы его сына, а теперь согласилась их вернуть.
Прошу это вычеркнуть, заявил Мейсон. Это не часть Res Gestae и попытка пересказать содержимое документа, написанного обвиняемой. Информация не из первых рук, неправоспособная, неуместная и не затрагивающая сути.
Протест принимается, кивнул Нокс. Это будет вычеркнуто. Не является частью Res Gestae.
Что сделал ваш дедушка? спросил Шумейкер.
Оделся, спустился к своему автомобилю и выехал из гаража около двух часов утра.
Вы знакомы с Перри Мейсоном, адвокатом, который представляет обвиняемую?
Да.
Видели вы его в ту самую ночь, точнее, вечером четвертого?
Да. Он приезжал в начале двенадцатого.
Вы с ним говорили?
Да.
Вы обсуждали с ним завещание вашего дедушки?
В каком-то смысле, да.
Ваша честь, подал голос Мейсон, я протестую. Это попытка доказать, что этот разговор имел место до того, как представлены доказательства состава правонарушения.
Ваша честь, обратился к судье Шумейкер, на данный момент я более не буду касаться этого разговора. Позднее я намерен доказать, что вечером четвертого Перри Мейсон узнал важную информацию о том, что Ренволд Браунли намерен утром пятого подписать документы, согласно которым основная часть его имущества перешла бы к его внучке Джейнис Браунли. Мейсон передал эту информацию своей клиентке и таким образом снабдил ее мотивом для убийства. Однако, в настоящий момент я этого касаться не собираюсь. Можете задавать вопросы, мистер Мейсон.
Вы поджидали меня, когда я уезжал из особняка вашего деда?
Да.
Как долго вы меня ждали?
Несколько минут.
Вы знали, когда я вышел из комнаты, где разговаривал с вашим дедом и направился к своему автомобилю, так?
Да, я услышал, как вы вышли из комнаты.
И тогда пошли на подъездную дорожку, где и дождались меня. Это так?
Да.
Но ваша одежда была совсем мокрая. Шел сильный дождь, но недостаточно сильный, чтобы вы промокли до костей за те несколько секунд, которые прошли от момента моего ухода из комнаты, где я говорил с вашим дедом, до нашей встречи на подъездной дорожке. Как вы это можете объяснить?
Молодой Браунли опустил глаза и ничего не сказал.
Отвечайте на вопрос, потребовал судья.
Я не знаю, промямлил Браунли.
Разве не факт, что вы стояли под дождем до того, как я вышел из дома? Разве не факт, что вы могли слышать большую часть, если не весь мой разговор с вашим дедом? Разве вы не подслушивали, стоя у одного из окон? Браунли замялся. Отвечайте на вопрос, прогремел Мейсон, поднимаясь, и говорите правду.