Совершенно верно, кивнул Мейсон. Филип Браунли, сын его младшего сына, и девушка, чье имя я забыл, дочь Оскара. Теперь епископ Мэллори прибывает на пароходе «Монтерей», проводит четыре или пять дней в Сан-Франциско, дает объявления в местные газеты и
Минуточку, прервала его Делла. Я кое-что вспомнила. Ты сказал, что епископ прибыл на пароходе «Монтерей»?
Да, и что?
Босс, ты так много знаешь о человеческой природе. Почему стенографистки, секретарши и продавщицы читают светские новости?
Понятия не имею. Почему?
Делла пожала плечами. На мгновение ее глаза затуманились.
Если бы я знала, шеф. Я умерла бы с голоду, если бы не работала, и однако мне нравится читать о тех, кто живет в Палм-Спрингс, о том, кто что делает в Голливуде, и тому подобном, и все знакомые мне секретарши ведут себя точно также.
Обойдемся без преамбулы, Делла. Мейсон пристально посмотрел на нее. Просто объясни, в чем дело.
Просто я вспомнила, что Джейнис Элма Браунли, внучка Ренволда К. Браунли, находилась на борту парохода «Монтерей», следующего из Сиднея в Сан-Франциско. Газеты сообщили, что вся светская жизнь на корабле вращалась вокруг этой симпатичной молодой наследницы или что-то в этом роде. В общем, ты меня понял. Видишь, босс, ты не знаешь имени внучки, зато я могу много чего рассказать тебе о ней.
Двенадцать, вырвалось у адвоката.
Двенадцать? переспросила Делла.
Двенадцать, повторил Мейсон, и его глаза весело блеснули.
Босс, о чем ты говоришь?
Совсем недавно я сказал тебе, что в этом расследовании, складывая два и два, я получаю не четыре, а шесть, и меня это тревожило. Теперь при сложении двух и двух у меня получается двенадцать.
В каком смысле?
Он покачал головой.
Давай какое-то время даже не думать об этом. Не так часто нам выдается шанс расслабиться, Делла. Давай есть, пить и веселиться, потанцуем, а потом вернемся в офис и пригласим на совещание Дрейка. К тому времени идея, которая вертится у меня в голове, вероятно, обернется миражом. А если это не мираж, мечтательно добавил Мейсон, тогда у нас потрясающее расследование. Расследование-сенсация. Настоящая бомба!
Поясни, шеф.
Он покачал головой.
Едва ли так будет, Делла. Это всего лишь мираж. Давай пока про это забудем, и тогда не ощутим разочарования, если информация, которую добудет Пол Дрейк, покажет, что мои умозаключения не стоят и ломаного гроша.
Ты хочешь сказать, эта девушка начала Делла.
Стоп, стоп, прервал он ее. Не спорь с боссом. Пойдем, заиграли фокстрот. Помни, даем мозгам отдых.
Мейсон не спешил закончить обед, не говорил больше и о делах. Делла ему подыгрывала. Больше часа они наслаждались возможностью отдохнуть, которая так редко выпадает людям, работающим вместе, делящим победы и поражения и так хорошо понимающим друг друга, что отпадала всякая необходимость в лицемерии, столь часто становящимся неотъемлемой частью человеческих отношений.
И лишь когда унесли пустые тарелки из-под десерта, адвокат допил последнюю каплю ликера и со вздохом сказал:
Что ж, Делла, продолжим гонку за миражом и попробуем доказать, что это все-таки мираж.
Ты так думаешь?
Не знаю, и боюсь думать, что нет. В любом случае, давай позвоним Дрейку. Пусть подойдет в офис.
Послушай, босс, вот о чем я подумала, Делла встала из-за стола. Допустим эта женщина, зная об ордере на ее арест, выданном в Калифорнии, убежала в Австралию, и
Ни слова больше, Мейсон положил руку ей на плечо. Давай не будем летать в облаках. Мы должны твердо стоять на земле. Позвони Полу Дрейку и скажи, что мы ждем его в офисе, а я поймаю такси.
Она кивнула, но по глазам чувствовалось, что мыслями она вся в расследовании.
Разумеется, если епископ самозванец
Мейсон наставил на нее указательный палец и согнул большой, будто это курок револьвера.
Молчи или стреляю!
Делла рассмеялась.
Я позвоню Полу, пока буду пудрить носик, босс, и исчезла в дамской комнате.
Пол Дрейк постучал в выходящую в коридор дверь кабинета Перри Мейсона, и Делла Стрит впустила его.
Вижу, вы вкусно пообедали, улыбаясь, отметил Дрейк.
От ресторанной беззаботности Мейсона не осталось и следа. Лицо стало напряженным, взгляд пронзительным.
Что у нас с епископом, Пол? спросил он.
Епископ в настоящее время может передвигаться самостоятельно, ответил детектив. Выписался из больницы и вернулся в отель. Правда, без шляпы. На голове столько бинтов, что видны только один глаз и кончик носа. Согласно последним донесениям, в таком виде едва ли он сможет читать проповеди.