Пока Рикко не подозревает, что Лисенок ему не родная племянница, он не причинит нам вреда, будет на нашей стороне. Надо просто его отговорить.
– Это невозможно, – сказала я. – Лисочке нужно жить со мной. К тому же она наблюдается у врача, у нас проблемы по части соматики, и ей нельзя так резко менять климат.
Боже мой, какую чушь я несу! Кто в это поверит?! Но Рикко, как ни странно, ничего не заподозрил.
– Как хочешь. Если передумаешь, скажи.
– Конечно. Рикко, знаешь, раз ты нашел дискету, думаю, тебе пора уходить.
– Но ты предлагала, чтобы я переночеваль здесь?
– Я передумала. Не стоит этого делать. Лучше тебе уезжать поскорее.
– Как скажешь. Я понималь. Береги малышку.
– Не беспокойся. Уберегу!
Я заперла за Рикко двери на все замки, но все равно продолжала чего-то бояться. Замки не спасут, если придется расплачиваться за грехи Марио. Как он только мог так с нами поступить, так грязно нас использовать?!
Я готова была биться в истерике, бросить все, забрать дочку и уехать на край Земли. В глухую деревню, где нас никто не найдет. Я едва не начала паковать чемоданы. Образумил меня близнец.
«Если бы что-то было не так, Алисы бы уже здесь не было!» Эта мысль меня остановила. Я пошла на кухню, налила себе еще водки. Выпила, закашлялась, заела черным хлебом. Все верно. Охраняемый садик, консьержка в подъезде – кому надо, того это не остановит. Если бы Марио прокололся, Алисы бы со мной сейчас не было. Сжав ладонями виски, я опустилась на табуретку. То, что я сегодня узнала, в корне меняло мою жизнь. И теперь мне следовало строить ее с учетом открывшихся обстоятельств. Так, чтобы обеспечить безопасность и себе, и дочери. Умный близнец хладнокровно просчитывал все варианты. Один показался ему приемлемым.
Куда же я засунула визитку с телефонами Виктора Ивановича?
Роковая встреча
Марш Мендельсона приятно ласкал слух. Мне всегда нравилась эта музыка, а уж сегодня она была вообще слаще всех других. Сегодня замуж выходила моя Иришка.
Ощущение от ее свадьбы вообще-то было двойственным. С одной стороны, я безумно радовалась за подругу и от всей души желала ей счастья. С другой – ревновала со страшной силой. Теперь Иришка в первую очередь будет женой Ганса и уж только потом моей подругой. Мы и так-то не часто виделись, теперь же вообще будем встречаться, наверное, раза два в год. Ганс был страшным собственником. Он уже дал мне понять, что его будущая жена слишком много времени уделяет мне и моей дочери и слишком мало ему. Сказал в шутку, с намеком, что вот как заведут они своих детей, так я фройляйн Дитрих и не увижу! Но в каждой шутке, как говорится, есть доля шутки, а остальное правда. Однако пока Ириша была не женой, а только невестой и плыла белым лебедем по красной ковровой дорожке, ослепительная, сияющая, неотразимая в своем воздушном кружевном платье и маленькой кокетливой фате. Я украдкой смахнула набежавшую слезу, сжала Алискину ладошку. Дочка как зачарованная смотрела на тетю Иру широко распахнутыми глазами, мечтая, видимо, о том, что и она пойдет когда– нибудь по такой дорожке и в таком платье. Знаю я эти скромные детские мечты! Алиска вообще мыслила широко. Уже сейчас воротила нос, когда нам приходилось ездить на скромной «шестерке» Игоря Борисовича, а не на моем любимом «Фольксвагене-жуке» нежно-сиреневого цвета. На Ирину свадьбу потребовала купить ей в салоне специальный принцессный наряд с маленькой диадемкой и долго вертелась перед зеркалом, сравнивая мой обманчиво скромный брючный костюм и свое бальное платье. Пришла к выводу, что в ней блеска больше, и успокоилась. Вкуса ей, конечно, еще не хватало, но маленькие девочки всегда любят яркие краски.