У него было то, что называют профессиональным нюхом. И хотя я не всегда узнавала себя в девушке из клипа, общее впечатление было ошеломляющим. Ни грамма фальши, ни малейшего сомнения в успехе. Казалось, что никто другой не справился бы лучше. Я была великолепна! Но не только я. И режиссер, и сценарист, и оператор – все потрудились на славу.
Фоном шла дивная музыка, мягкая и неназойливая. Голос за кадром вкрадчиво вещал что– то на итальянском. В первом сюжете я хлопала ладошами по воде и заливисто смеялась, подставляя лицо навстречу солнцу. Брызги разлетались вокруг, словно маленькие бриллианты. Свежий утренний бриз! Мне заплели две смешные косички и нарисовали на носу очаровательные веснушки. Во время съемки я постоянно вспоминала, как боролась когда-то в детстве с этими самыми веснушками, и потому выглядела абсолютно естественно. Много моря, солнца, и счастливая юная девушка на берегу. Идиллическая картина.
Во втором сюжете я не узнавала себя абсолютно. Эта строгая, самоуверенная бизнес-леди с папкой в руках и ироничной улыбкой просто не могла быть мною. Но тем не менее она обладала моим лицом, моей походкой и делала все, в точности как я. Тут явно поработал мой близнец, деловая и практичная Ольга. Сдержанный классический аромат.
Третий эпизод был моим самым любимым. Тонкое кружево, шелк простыней, сладкая истома и призывный взгляд из-под полуопущенных ресниц. Я попыталась передать всю сексуальность, все изящество, весь шарм, на которые была способна. Глядя в камеру, я думала об Олеге, о том, как хорошо нам было вместе и как мне его не хватает. Я фантазировала, представляя себя в его объятьях, и оператор волшебным образом сумел передать мое настроение, настроение чувственной юной женщины, грезящей о своем мужчине. Волнующая, изысканная волна для любовных утех… От магнетизма третьего ролика просто дух захватывало!
Погас экран, загорелся свет. Все, кто находился в помещении, дружно зааплодировали, одновременно делясь впечатлениями, переговариваясь и восхищенно ахая. Итальянцы вообще очень эмоциональная нация. Джузеппе, удивительно похожий на кота, съевшего миску сметаны, самодовольно улыбался. Потом вдруг подскочил ко мне и, словно объявляя победителя в турнире, вздернул вверх мою руку. Все снова захлопали, стали что-то кричать и хлопать меня по плечам. Стало понятно, что в Риме я скоро буду очень популярной личностью. А может, и не только в Риме. Марина Петровна, наверное, будет счастлива, у меня же было двойственное ощущение. Это был несомненный успех, триумф, но в то же время я теряла что-то важное для себя, что-то такое, что было частью моего существа. Ольга ликовала, Ляля же готова была расплакаться. К горлу опять подкатил комок. Меня затошнило.
Здравствуйте, я ваш зять!
В самолете мне пришлось трижды просить у стюардессы пакеты. Это меня беспокоило. Я не один раз летала самолетами, и раньше со мной подобных казусов не случалось. Ни леденцы, ни жвачка – ничего не помогало. Видимо, я все же отравилась мидиями и организм не до конца восстановился. От стандартного обеда в пластиковом контейнере я отказалась. Моя соседка, пожилая женщина с провинциальной манерой речи, последовала моему примеру и достала из объемистой сумки на коленях небольшой сверток. В свертке лежали бутерброды с бужениной и маринованным огурцом. Видимо, взгляд, который я на них бросила, был достаточно выразительным, поскольку женщина добродушно предложила мне разделить с ней трапезу. Не особенно церемонясь, я впилась в бутерброд зубами и почувствовала, как тошнота отступает. Подкрепившись, я даже сумела поддержать беседу, а когда соседка задремала, уставилась в иллюминатор.