Янеошибся,
предположив, что он провел всю свою жизнь на море.
-- От такой мерзкой погоды недолго и поседеть! -- проворчал он, кивая в
сторону рулевой рубки.
-- Разве это создает какие-то особые трудности? -- отозвался я. -- Ведь
задачапроста,какдважды два-- четыре. Компасуказываетнаправление,
расстояниеискоростьтакжеизвестны.Остаетсяпростойарифметический
подсчет.
-- Особые трудности!-- фыркнул собеседник. -- Просто, как дваждыдва
-- четыре! Арифметический подсчет.
Слегка откинувшись назад, он смерил меня взглядом.
--А что вы скажете об отливе,которыйрвется вЗолотые Ворота?--
спросилили, вернее, пролаял он. -- Какова скорость течения? А как относит?
А это что --прислушайтесь-ка!Колокол? Мы лезем прямо на буй с колоколом!
Видите -- меняем курс.
Изтумана доносилсязаунывныйзвон,ия увидел, как рулевой быстро
завертелштурвал.Колоколзвучал теперьне впереди, а сбоку. Слышенбыл
хриплый гудок нашего парохода, и время от времени на него откликались другие
гудки.
--Какой-то ещепароходишко!--заметилкраснолицый, кивая вправо,
откуда доносились гудки.-- А это! Слышите?Просто гудятврожок. Верно,
какая-нибудь шаланда. Эй, вы, там, на шаланде, не зевайте! Ну, я так и знал.
Сейчас кто-то хлебнет лиха!
Невидимый пароход давал гудокза гудком, и рожок вторил ему, казалось,
в страшном смятении.
--Вот теперь ониобменялисьлюбезностями и стараютсяразойтись, --
продолжал краснолицый, когда тревожные гудки стихли.
Он разъяснял мне, о чем кричат друг другу сирены и рожки, а щеки у него
горели и глаза сверкали.
-- Слева пароходнаясирена, а вон там, слышите, какой хрипун, --это,
должно быть, паровая шхуна; она ползет от входа в бухту навстречу отливу.
Пронзительный свисток неистовствовал как одержимый где-то совсем близко
впереди. На"Мартинесе" ему ответили ударами гонга.Колеса нашего парохода
остановились, их пульсирующие удары по воде замерли, а затемвозобновились.
Пронзительныйсвисток, напоминавшийстрекотаниесверчка среди ревадиких
зверей,долеталтеперь из тумана, откуда-то сбоку,и звучал всеслабее и
слабее. Я вопросительно посмотрел на своего спутника.
--Какой-тоотчаянный катерок,-- пояснилон. --Прямостоилобы
потопить его! От нихбывает много бед, акому они нужны? Какой-нибудь осел
заберется наэтакуюпосудину и носитсяпоморю, самне знаязачем,да
свистит как полоумный. Авсе должнысторониться, потому что, видите ли, он
идет и сам-то уж никакпосторониться не умеет! Прет вперед, а вы смотрите в
оба!Обязанностьуступатьдорогу! Элементарная вежливость! Да они об этом
никакого представления не имеют.
Этотнеобъяснимыйгневнемало меняпозабавил;пока мойсобеседник
возмущенноковылял взад ивперед, я снова поддался романтическомуобаянию
тумана.