Она у нас — на подозрении… Оружие имеешь?
— Откуда? Знаешь ведь — отпускники сдают свои пистолеты… Глупее трудно придумать, но факт остается фактом.
— Я тоже этого не одобряю. Сыщики всегда, и на службе, и на отдыхе, находятся под угрозой покушения. Нож, пуля, кирпич на голову, удавка на шею — мало ли способов расплаты. А начальство оставляет их беззащитными… Дал бы я тебе свой «макаров» да права не имею. Одно обещаю — потолкую со своим «командиром», попытаюсь разжалобить. Авось, разрешит.
— Еще новости есть? — невежливо перебил я Витюню. — Хватит причитать.
— Как же жить без новостей? В основном мы занимаемся пережевыванием информации: то по необходимой, то — ерундой. Вместо щей и каши, — с горечью пошутил он, и я понял — с утра ничего не ел.
— Проголодался?
— Зверски. Даже тебя бы сожрал — боюсь отравиться…
— Может быть найдется с»естное у тети Паши?
— Неудобно, — послал в меня извинительную улыбку голодный сыщик. — Мы и без того пользуемся добротой женщины…
— Неудобно штаны надевать через голову, — плоско пошутил я. — Сейчас организую. И — расплачусь.
Тетя Паша охотно взбодрила остывший самовар и принесла собственоручно изжаренные пирожки с капустой. Не прошло и десяти минут, как от них осталось приятное воспоминание.
Насытившись, Витюня подобрел. Удивительный у него организм! Голод вызывает всплеск ехидства, сытость — доброту и понимание… Впрочем, почему удивительный? Голодная собака всегда злая и драчливая, стоит ей погрызть даже изглоданную кость — ласкается и извинительно повизгивает.
— Ожидаю продолжения новостей, — настырно потребовал я. — Хотя бы в уплату за тети-Пашины пирожки.
— Разве — в уплату, — сладко улыбнулся Ваютин. Словно замурлыкал. — Подставляй ладони…
И — разговорился… Правда, ничего существенного выкачать из него в этот вечер мне так и не удалось. Настырное предупреждения о возможном покушении, требования не высовываться, не подставляться. Желательно ограничить маршруты передвижения даже по парку родного санатория, стараться больше быть на людях, избегать укромных уголков и безлюдных аллей.
И так далее, и тому подобное.
— Почему за мной должны охотиться? Кроме Ленки, никто не знает о том, что я — сотрудник уголовного розыска. Если даже узнают — почему я обязательно должен проводить на отдыхе какие — то расследования?
Витюня поморщился, словно в рот ему попало нечто вонючее.
— От подобной наивности меня карежит… Спрашиваешь, почему? Отвечаю. Те, кого мы выслеживаем, давно выросли из детских штанишек, умны не менее нас с тобой. Может быть даже умнее. Ты — свидетель убийства Крымова, человек, который слишком много знает. И продолжает «вгрызаться» глубже… С такими не церемонятся — их убирают…
Кажется, Ваютин считает старого друга этаким трусливым пацаном! Назло ему сегодня же поздно вечером пройдусь вдоль санаторного забора, засаженного двухметровым кустарником…
Не один, конечно, — с ангелочком…
31
Курортные романы непродолжительны по времени, и поэтому, как правило, взрывчатые и жаркие, имеют свои достоинства и недостатки. Эффективное средство от скуки — злейшего врага отдыхающих. Нет необходимости торопиться на работу и по возвращению представлять супруге или супругу подробный отчет.
Это — хорошо. А вот отсутствие безопасного места для встреч приносит немалые огорчения. Скамейка, спрятанная в кустах, предназначена для первых поцелуев и поглаживаний. Потом «кустотерапия» становится не только не нужной, но даже вредной. Страсти, не имея выхода, быстро перегорают, оставляя холодный пепел, перемешанный со стыдом и досадой.
В санаториях отжыхают взрлслые люди, для которых вздохи при луне представляют интерес только в качестве небольшой разминки перед ответственными «соревнованиями».