«Источнику» удалось узнать номер больницы и даже отделения…
Я вздернул на лоб очки и окинул безмятежного начальника отдела подозрительным взглядом. Уж не придумано ли это «дело» для того, чтобы этой же ночью сплавить меня в больницу. Ту самую, в которой якобы лежит пресловутый вор в законе.
Николай — не простодушная Наташа, он хитер и скрытен. Поэтому я ни на йоту не поверил в его искренность.
— И ты намерен предложить мне…
— Ради Бога, не подумайте плохого, това… простите, Семен Семенович… У меня и в мыслях нет…
— Зато у меня есть! — резко прервал я неуместные извинения капитана. — Внешность авторитета известна? Возраст? Характерные приметы?
— Нет…
— Чем заболел? Туберкулез, рак, сифилис?
— Не знаем… Положен в гнойно-хирургическое отделение. Может быть, нарыв какой…
Я уже не думал ни о больнице, ни о возможной операции. Все заслонило нестерпимое желание вычислить преступника… Азарт? Может быть, и азарт. Ведь я всю жизнь проработал сыщиком. Не прослужил, а именно проработал. Начиная от рядового оперативника и кончая заместителем начальника управления. Опыт — немалый, а поэтому в крови, в печенках-селезенках сидит непреодолимая тяга к сыску.
А уж как ее, эту тягу, назвать — азартом или как-то иначе — все равно.
— Так, ясно. Вызывай «скорую»… Поеду.
Обрадованный Гошев снял трубку телефона. Пообещали приехать минут через тридцать… Ну, это еще по-божески. Сейчас в Москве столько инфарктников, инсультников и желудочников, что машин «скорой помощи» катастрофически не хватает…
2
Радость Гошева не идет ни в какое сравнение со счастьем Наташи. Несмотря на не утихающую боль в бедре, я улыбнулся. Паникершу, подобную моей жене, не сыскать в нашей столице, да и во всех столицах мира. Что бы ни происходило вокруг, все неизменно представляется ей в мрачных тонах.
Незначительное повышение цен — перемрем с голоду. Эпидемия чумы в Африке — обязательно доползет до нас; где и чем лечиться? Обокрали квартиру в соседнем районе — мы на очереди, грабители уже приглядываются к нашим запорам и задвижкам.
Точно такая же паника охватила ее, когда ртуть в градуснике поползла выше тридцати семи…
Пока неугомонная Наташа отправилась встречать врачей возле нашего подъезда, мы с Гошевым принялись обдумывать план предстоящей операции.
— «Скорая» в больницу на другой конец Москвы не повезет…
— Наша машина возле дома. Я заранее вызвал. Главное — получить направление…
Предусмотрел, проныра! Значит, был уверен в моем согласии… Но сейчас не это важно, необходимо все продумать, все учесть…
— Сколько палат в отделении?
— Три женских и четыре мужских…
Впечатление — облазил не только все закутки отделения, но и все этажи больницы. А ведь уверен, что дальше подъезда он и не пошел. Значит, пользуется информацией… Чьей?
— Своего человека внедрил?
— Конечно… Опекает две мужские палаты… Третья — одиночка, там лежит умирающий. Рак желудка… Женские палаты, на мой взгляд, интереса не представляют…
— Где гарантия, что меня положат в нужную палату?
— Начальник отделения в курсе… Всего он, конечно, не знает, но, видимо, догадывается. Его попросили поместить вас туда, куда нужно…
— Заранее знал о моем согласии, — не выдержал я. — А вдруг взял бы да отказался?
Гошев хитро улыбнулся и промолчал. Дескать, неужели генерал думает, что его подчиненные не изучили свое начальство?
— Впрочем, Семен Семенович, еще не поздно переменить решение.