– Как он собирался ее убить?
Женщина была совсем молоденькая, намного моложе, чем хотела казаться. Временами она напоминала маленькую девочку, которая вот вот сорвется на истерику. В такие моменты
она не сводила глаз с часов, словно черпала в них силы. Ее покачивало. Должно быть, она очень устала. Бригадир чувствовал аромат ее косметики, к которому примешивался
слабый запах пота.
– Как он собирался ее убить? – повторил Симон.
– Не знаю. Я ведь была не одна и не могла все время прислушиваться.
– Альбер тискал тебя?
– Нет. Только держал за руки. Пожилой сказал что то вроде: «Я решил провернуть дело сегодня ночью».
– Но это вовсе не значит, что он собирался ее убить. Может, просто хотел украсть драгоценности. А может, он – обычный кредитор, который думал послать к ней судебного
исполнителя.
– Нет, – упрямо отрезала она.
– Откуда ты знаешь?
– Здесь совсем другое.
– Он говорил именно об убийстве?
– Уверена, но слов не помню.
– Может, ты что то не поняла?
– Нет.
– Это было два часа назад?
– Примерно.
– И зная, что готовится преступление, ты сообщаешь только теперь?
– Я была взволнованна. И потом, не могла уйти из «Пикреттс» до закрытия. Альфонси на этот счет очень строг.
– А если бы ты сказала ему правду?
– Он, конечно, посоветовал бы не лезть не в свое дело.
– Постарайся точно вспомнить все, что они говорили.
– Они говорили мало. И я не все слышала. Играла музыка. Таня исполняла свой номер.
Бригадир уже начал делать кое какие заметки, но еще не особенно верил услышанному.
– Ты знаешь графиню?
– Вряд ли.
– Может, заходит какая к вам в заведение?
– У нас редко бывают женщины, а чтобы графиня!.. Нет, никогда не слышала.
– Ты не пыталась увидеть лица мужчин?
– Не решилась. Я струсила.
– Почему?
– Вдруг они поймут, что я подслушала.
– Как они называли друг друга?
– Не обратила внимания. Один из них, по моему, Оскар. Но не уверена. Я много выпила, и у меня разболелась голова. Хотелось спать. Если бы знала, что вы мне не поверите,
не пришла бы.
– Сядь.
– Мне нельзя уйти?
– Не сейчас.
Он указал ей на скамейку у стены под официальными объявлениями и снова стал задавать вопросы.
– Имя?
– Арлетта.
– Настоящее имя. У тебя есть удостоверение личности?
Она достала из сумочки документ, протянула ему. Он прочел: «Жанна Мари Марсель Леле, 24 года, уроженка Мулена, балерина, Париж, ул. Нотр Дам де Лоретт, 42–6».
– Почему ты назвалась Арлеттой?
– Это мой сценический псевдоним.
– Ты играла в театре?
– Не в настоящем.
Он пожал плечами, записал данные, вернул удостоверение.
– Сядь.
Тихонько попросив коллегу понаблюдать за женщиной, бригадир прошел в соседнюю комнату и позвонил в дежурную службу полиции.
– Ты, Луи? Это Симон из квартала Ларошфуко. Сегодня ночью случайно не было убийства графини?
– Почему именно графини?
– Не знаю. Может, нас разыгрывают. С виду малышка немного тронутая. Во всяком случае, пьяна в стельку. Она слышала краем уха, как сговаривались убить графиню, у которой
якобы есть драгоценности.
– На табло ничего нет.
– Если случится что нибудь в этом роде, сообщи.
Они поболтали о том о сем. Когда Симон вернулся в дежурку, Арлетта спала, словно в вокзальном зале ожидания. Поза была столь характерной, что глаза невольно начинали
искать чемодан у ее ног.