Ну так что вам предложить? Если вы останетесь, я посоветовал бы шампанское.
– Предпочту рюмочку коньяка.
– Я налью коньяк в бокал, а бутылку шампанского поставлю рядом. В принципе, особенно в начале вечера, мы подаем только шампанское, понимаете?
Своим ремеслом Фред занимался с явным удовольствием, словно осуществлял мечту всей жизни. Он поспевал везде. Его жена устроилась на стуле в глубине зала, позади
музыкантов, и ей там тоже нравилось. Они, без сомнения, долго мечтали скопить на старость, и игра их, став привычкой, все еще продолжалась.
– Я посажу вас за шестой столик, где сидела Арлетта с кавалером. Если хотите поговорить с Таней, дождитесь, пока не заиграют яву, – это когда Жан Жак берет аккордеон и
Таня может передохнуть. Раньше у нас была пианистка. Потом пришла Таня. Узнав, что она играет, я подумал, а не попробовать ли ее в оркестре – так экономнее… Вот и Бетти.
Вас представить?
Мегрэ, как обычный посетитель, занимал кабину, куда Фред привел молодую рыжеволосую женщину в голубоватом платье с блестками.
– Комиссар Мегрэ. Расследует убийство Арлетты. Не бойся. Он человек порядочный.
Бетти могла бы считаться хорошенькой, если бы от нее не исходили мужская сила и твердость, позволявшие принять ее за переодетого юношу, и это вызывало неловкость. Даже
голос у нее был низкий и хрипловатый.
– Можно присесть?
– Прошу вас. Что вам предложить?
– Сейчас ничего. Пусть только Дезире поставит бокал.
Она казалась усталой, озабоченной. С трудом верилось, что она здесь для того, чтобы возбуждать мужчин, но Бетти, по видимому, и не строила на свой счет иллюзий.
– Вы бельгийка? – спросил Мегрэ, уловив акцент.
– Из Андерлехта, это возле Брюсселя. Раньше работала в труппе акробатов. Я ведь начала совсем юной – мой отец цирковой артист.
– Сколько вам лет?
– Двадцать восемь. Для акробатики я уже стара, вот и пришлось танцевать.
– Замужем?
– Была, за жонглером, – он меня бросил.
– Прошлой ночью Арлетта уходила с вами?
– Как всегда. Таня живет у вокзала Сен Лазар и идет вниз по Пигаль. Она собирается быстрее нас. Я живу в двух шагах отсюда, и мы с Арлеттой обычно расстаемся на углу
Нотр Дам де Лоретт.
– Она сразу пошла домой?
– Нет, но так бывало. Она сделала вид, что поворачивает направо, а потом, как только я скрылась, снова поднялась вверх по улице, чтобы пропустить стаканчик в табачной
лавке на улице Дуэ, – я слышала шаги.
– Почему она пряталась?
– Пьющие не любят афишировать пристрастие к рюмке.
– Она много пила?
– Перед уходом два коньяка со мной, до этого шампанское, не знаю сколько. Уверена, что она приняла и до открытия заведения.
– У нее были неприятности?
– Даже если были, мне она об этом не сказала бы. Наверно, ей просто все надоело.
Пожалуй, Бетти тоже все надоело, потому что вид у нее был мрачный, а голос монотонный и безразличный.
– Что вы о ней знаете?
Вошли двое, мужчина и женщина, и Дезире стал приглашать их к столику. Увидев пустой зал, они, переглядываясь, в нерешительности остановились. Мужчина смущенно
пробормотал:
– Придем попозже.
– Ошиблись этажом, – спокойно обронила Бетти. – Эти явно не к нам.
Она изобразила улыбку.
– Раньше чем через час мы не начнем. Иногда приходится выступать и перед тремя посетителями.
– Почему Арлетта выбрала эту профессию? Бетти долго смотрела на комиссара, потом тихо произнесла:
– Я часто спрашивала ее об этом. Трудно сказать. Может, нравилось.
Она взглянула на фотографию на стене.