Его были более свежие.
Пата позвали к телефону, и тут толстомордый вдруг заявил:
- Убийство, ясное дело. Эти двое дружков напились и повздорили. Наш ангелочек пристрелил своего собутыльника и сунул револьвер ему в руку, чтобы все подумали, будто это самоубийство. А потом надрался с горя.
- В этом что-то есть, - кивнул эксперт.
- Ты, грязный, жирный слюнтяй!
Я вскочил со стула и наверняка разбил бы ему нос, если бы Пат, оторвавшись от телефона, не встал между нами. Все остальное время он продолжал говорить, держа меня за руку. Когда тело положили на носилки и унесли, Пат расстегнул пиджак и жестом велел мне сесть на кровать. Я сел. Тогда он сунул руки в карманы и проговорил медленно и четко, обращаясь к людям в штатском и ко мне:
- Я ждал чего-то подобного, Майк. Всегда знал, что этот чертов револьвер доведет тебя до беды.
- Перестань, Пат. Ты же прекрасно понимаешь, что я не убивал этого парня.
- Да ну?
- Уж не думаешь ли ты...
- Возможно, ты и сам об этом не помнишь. - Пат пристально посмотрел на меня.
- Комната была заперта, а я так нализался, что даже не просек, как у меня вытащили револьвер. Экспертиза все покажет. Она подтвердит, что я здесь ни при чем. В чем проблема?
- В тебе, Майк, и в твоем револьвере... Даже если этот малый покончил с собой, ты потеряешь лицензию. Полиция не любит, когда люди, имеющие оружие, напиваются как свиньи.
Возразить на это мне было нечего. Пат обвел взглядом номер, задержавшись на груде одежды, бутылке из-под виски и окурках, валявшихся на полу. Мой револьвер, испачканный белым порошком, лежал на столе вместе с гильзой. На нем четко вырисовывались отпечатки пальцев.
Пат прищурил глаза и скривился:
- Пошли.
Я надел пиджак, прицепил пустую кобуру и в сопровождении двух полицейских спустился по лестнице. Толстомордый явно надеялся, что я выкину какой-нибудь фокус по дороге и дам ему возможность поразвлечься, но я не доставил ему такого удовольствия.
На этот раз я был рад, что у меня есть друг в полиции.
Пат оставил меня в кабинете, а сам отправился узнавать результаты экспертизы.
Когда он наконец вернулся, пепельница передо мной была наполовину забита окурками.
- Ну и как? - полюбопытствовал я.
- Все в порядке. На пальцах трупа остались следы пороховой гари.
- Слава Богу...
- Рано радуешься! - Пат поднял брови. - С тобой жаждет говорить федеральный прокурор. Похоже, для своих развлечений ты неудачно выбрал отель: его хозяин поднял вой и пожаловался начальству. Ну как, пойдешь?
Я поднялся и последовал за Патом к лифту, проклиная тот миг, когда я наткнулся в баре на своего старого приятеля. Что за черт его дернул? Мог бы, например, выброситься в окно. Лифт остановился, и мы вышли. Не хватало только похоронного марша - настроение у меня для этого было самое подходящее.
Прокурор принадлежал к тому сорту людей, которые приберегают свое обаяние и даже элементарную вежливость для журналистов. Со мной он не стал церемониться. Ледяным голосом приказал мне сесть, а сам оперся о край стола.
Пока Пат рассказывал ему о происшествии, он сидел с непроницаемым лицом, ни на миг не спуская с меня глаз. Вероятно, он хотел запугать меня, но это у него не получилось. Я как раз собирался сказать прокурору, что он похож на лягушку, но он открыл наконец рот.
- В нашем городе вам больше не на что рассчитывать, мистер Хаммер. - Он отошел от стола и остановился посреди комнаты, словно давая мне возможность полюбоваться его прекрасной фигурой. - В свое время вы оказали городу некоторые услуги. Но слишком часто переходили рамки дозволенного законом. Мне очень жаль, но для всех наверняка будет лучше, если впредь мы обойдемся без ваших услуг.
Было видно, что эти слова доставили ему величайшее наслаждение.