Не утерпела, сказала, мол, что только днем он дикий зверь, а ночью вполне себе мужчина как мужчина.
Сперва обрадовалась мать, да и сестры но тут их пуще прежнего любопытство взяло ну а каков из себя, ну а что, ну а как, а почему, а так ли, а эдак ли?
Ниив уже и не рада была, что проболталась сказать-то нечего!
Ну как она пояснит, отчего не видела никогда его лица, и какой он из себя, знать не знает?
Ну что ж, деваться некуда, потихонечку выложила под расспросами девушка все, как есть, да пожаловалась вот бы правда, посмотреть хоть одним глазком, какой он с лица-то, супруг ее?
Потому что ну ведь понятно же и самой ей ужасно любопытно было, и истомилась этой неизвестностью девичье любопытное сердечко сил нету как. А тут еще домашние масла подлили в пламя пытливости ее!
Глубока темнота, ничего не разглядишь, когда приходит! А пока свечи не потушу, не явится! пожаловалась девушка.
А ты спрячь под подушкой огарочек свечи да огниво, дождись, как уснет ну и потихонечку глянь! Никто ж и не узнает! посоветовала мать. Ну а то видано ли дело, не знать, с кем супружеские узы тебя соединили!
И, хоть и совестно девушке было, а все равно решила она так и сделает. Уж больно разбирало любопытство ее.
И вот вышел срок гостевания в родительском доме, вернулся за Ниив ее супруг, отнес обратно домой.
И в первую же ночь, как стала ложиться, девушка вспомнила материн совет. Припрятала огниво, да и свечку не забыла, и стала ждать, притворившись спящей.
В положенное время, когда была темна, точно густой звериный мех, ночная тьма, раздался легкий хлопок двери, неспешные шаги, шорох снимаемой одежды, а после прогнулась под тяжестью опустившегося на нее тела вторая половина кровати.
Очень скоро дыхание лежащего рядом стало глубоким, медленным и ровным так только глубоко спящие дышат.
Тут-то Ниив быстро села, вытащила припасенную свечку, чиркнула, торопясь, огнивом сразу получилось поймать искру, хоть и тряслись руки с нетерпения. Затеплился огонек, прикрываемый ладонью, и, замирая, прошла любопытная жена ко второй половине кровати.
Свет озарил спящего, и едва сдержала девушка изумленный вздох лежал на простынях мужчина столь прекрасный, что слов описать не нашлось бы! По всему видно принц или король, и великий воин при том.
Никогда не видела Ниив столь благородных черт и столь совершенного тела, и оттого сердце ее забилось так часто, что казалось вот-вот из груди выпрыгнет, а самой ей безумно захотелось поцеловать его сию же секунду.
О, как хорош собой мой супруг! воскликнула она в волнении столь сильном, что руки начали у нее дрожать, и, на беду, так сильно, что сорвалась со свечи капля горячего воска и упала на плечо спящего.
Тот вздрогнул и проснулся.
Что же ты наделала, Ниив, горько молвил он, увидев склонившуюся над ним девушку со свечой. Всего-то ничего подождать оставалось, и был бы я твоим навечно, как и ты моей, но теперь же
Что теперь?
Теперь нам придется расстаться, и, боюсь, навсегда. На мне и всем моем королевстве лежит страшное проклятье, и сроку ему оставалось до конца года. Днем я был оленем, а ночью самим собой, но никто меня не должен был видеть. Но и не жениться мне было нельзя коли не нашлось бы до конца этого же года девушки, что пошла бы за меня остался бы я зверем навечно. А теперь твое любопытство погубило все! Злые чары заберут меня далеко на север, где поднимаются горы на границе моей земли и неба, и там сидит в моем прежнем замке страшная черная ведьма, что прокляла меня. Теперь она сделает со мной, что пожелает, а все мое королевство достанется ей. Прощай, Ниив. Больше мы никогда не увидимся!
Только договорил он, как налетел страшной силы ветер, закружил все, и, казалось, начал сам дом рушиться, а ветер подхватывал камни и перебрасывать их, играя.
Зажмурилась несчастная Ниив крепко-крепко, закрыла голову руками и в тот же момент разум ее померк, точно окунули девушку в глубочайший сон какими чарами.
Когда пришла она в себя, то не было уже ни дома, ни знакомой полянки, и оказалось, что лежит она посреди какой-то неприветливой прогалины в глухом ельнике, сумеречно вокруг, так что неясно то день такой непогожий или же сумерки собираются? Да еще туман наползает седыми клочьями
Огляделась Ниив, да приметила тропку ровно серая нитка пряжи, меж папоротников затерявшаяся!