- Я заходил, у вас дверь была заперта, - так же шепотом ответилМишка. - Постучал - никто не открывает. Ну, думаю, ты уже ушел...
- Это мама захлопнула, а я спал.
- Здоров же ты спать! Три урока проспал...
- Да нет, встал-то я давно. Сомной,понимаешь,тутоднаистория приключилась. Спасибо, Большой Долгоносик выручил.
- Кто?
- Большой Долгоносик, жук такой.
Мишка хмыкнул.
Но тут учитель постучал карандашом по стопу:
- Кочерыжкин, Зайцев, не разговаривайте!
Ребята притихли. Иван Семенович все время погладывал наних,иволей-неволей пришлось отложить разговор до более удобного времени.
Колька раскрыл тетрадку, взял ручку, обмакнул перо в чернила и только принялся рисовать на промокашке рожи, как ручка выскользнула унегоиз руки и в перемазанных пальцах осталось одно перышко.
Колька бросил перышко и взялся за карандаш.Нокарандашстреском разломился, черный грифель скатился под парту и разбился намелкиекусочки. Потом под парту юркнула тетрадка, и за ней туда же поползли пенал и учебники. Вдобавок Колька почувствовал, что парта вдруг начала сталкивать его с сиденья. Он изо всех сил уцепилсярукамизасиденьеиза крышку, а ногами уперся в подставку. От напряжения Колька надулся изасопел.
- Что с тобой? - испуганно спросил Мишка.
- Н-не знаю... Это, наверное, он... Старый ДубИванСеменовичстрого взглянул на Кальку и сказал:
- Кочерыжкин, мало того, что прогулял три урока, ты еще безобразничаешь! Выйди из класса и отправляйся домой. Скажешь родителям, что сегодня вечером я зайду к вам.
- Ив-ван С-семенович... - заикаясь и смотря в пол, проговорил Колька. - Ив-ван С-семенович...
- Уходи сейчас же, - сердитым шепотом сказал терпеливый, залипли чернилами классный пол, - сил моих нет держать тебя. Уходи, а не то вопьюсь в пятки всеми своими занозами!
С опаской гладя на пол, Колька полез подпартусобиратьтетрадии учебники, но они никак не давались ему в руки. Наконец, красный, растрепанный, он вылез из-под парты и, закрывая опустевший портфель, в котором уже не было ни книг, ни тетрадей, ни пенала, а остались только три гвоздя, гайка, ножик и шишка с елки, на которой жил великий Монохамус,тихо сказал:
- Мишка, будь другом, захвати тогда мои учебники.
- Ладно, - ответил Мишка.
Колька махнул рукой и поплелся из класса.
Выходя, он почувствовал, с каким злорадством подтолкнула его вспину и захлопнулась за ним классная дверь.
- Ну ладно, погоди, деревяшка несчастная! - погрозил ей Колькакулаком. - Я на тебя и на парту жуковдревоточцев напущу. Вот сейчас возьму и пойду в Короедск. Провожу этих жуков в Пионерскуюрощу,апотомсюда приведу.
НЕПРИЯТНОЕ ИЗВЕСТИЕ
Старый Дуб грелся на солнышке, широко разметав тяжелые узловатые ветви. Он стоял один посреди поляны, а вокруг него в почтительном отдалении росли другие деревья.
Ближе всех к Старому Дубу подступала дружная стайкамолодыхдубков, его внуков и правнуков. Листва на молодых дубках была светлее, илистья меньше, чем у Старого Дуба, но так же, как у него, они былисобранына ветках в крепкие пучки, словно сжаты в кулаки.
За дубками, вылезая чуть ли не на самую тропинку, росла беспокойная и болтливая Осина. Чуть колыхнется где-нибудь ветка, аонаужешелестит всеми своими листьями:
- Что? Что? Что?
За Осиной, добродушно взирая на свою болтливую соседку, рослимолчаливая Пихта и толстая ветвистая Береза.
С другой стороны поляны, там, где она опускалась к овражку.Плакучая Ива свесила свои длинные ветви, а противнее,напригорке,поднявк солнцу загорелые меднокрасные сучья, возвышалось самое высокое деревов лесу - Высокая Сосна.
Старый Дуб немного задремал.