А потом бумм! — и все отправляется к дьяволу.
Он начал гладить мои пальцы кончиком указательного пальца. Не знаю, осознавал ли он, что делает, но я была совершенно загипнотизирована. Не только словами, но и прикосновениями.
— Верь мне, дорогая. С самыми обычными людьми постоянно случается что-нибудь плохое. Авария по вине пьяного водителя. Рак. Назови любую неприятность — и с кем-то из людей она приключится прямо сейчас.
— Великолепно, — пробормотала я, — Теперь я буду чувствовать себя виноватой.
Страйкер рассмеялся.
— Нет, я имел в виду совсем другое. Когда с человеком случается несчастье, для остальных оно продолжает оставаться чем-то нереальным. — Он усмехнулся. — Впрочем, должен признать, что такого дерьма, как эта игра, мне еще не приходилось видеть.
— Ага. Большое спасибо. Приятно осознавать, что я хоть в чем-то добилась совершенства.
— Мне кажется, что ты часто добиваешься совершенства.
Он все еще держал мою руку, когда произносил последние слова, и я ощутила легкую дрожь. В конце концов, есть Линкс или нет его, но это маршрут «Огни гавани»! Звезды, огни города и закат. Воздух напоен романтикой. Или, по крайней мере, вожделением из-за притока адреналина.
Я и сама не знала чем. Но не сомневалась, что Страйкер возбужден.
Неожиданно смутившись, я высвободила руку и сказала:
— Так и есть. Я всегда стремилась к совершенству. Всегда получала высшие баллы. Этакая мисс Превосходство. — Я посмотрела ему в глаза. — Довольно скучно, да?
— Вовсе нет. Ты изучала математику и историю, верно? И криптологию. Это очень захватывающе.
— Да, — кивнула я. — Мне это нравится. — И уточнила, нахмурившись: — То есть нравится в теории. В реальной жизни сценарий типа «отгадай загадку или умри» теряет привлекательность.
— Знаешь, я вполне тебя понимаю, — сухо сказал Страйкер. — Сколько тебе еще осталось учиться?
— Около года.
— А что потом? Вашингтон?
Я рассмеялась.
— Маловероятно. Я рассчитываю остаться в Нью-Йорке. Возможно, попытаюсь получить степень доктора философии. Или буду работать учителем в частной школе. У меня есть возможность выбирать.
Он посмотрел на меня с некоторым недоумением.
— В чем дело? — резко спросила я, ощутив себя словно под микроскопом.
— Ничего. Просто я удивлен. Я считал, что ты…
— Попытаюсь попасть в Агентство национальной безопасности или куда-нибудь вроде этого?
— Ну да.
Я пожала плечами.
— Раньше у меня были такие планы, но какой смысл пытаться? На свете не так уж много мест, где требуются навыки, которыми я обладаю, да и сама работа наверняка не столь интересна, как кажется.
— Но почему бы сначала не обратиться туда, а уж потом принимать решение?
— Потому что меня не возьмут, — ответила я. — И никаких решений принимать не придется.
Мне вдруг показалось, что серые глаза Страй-кера заглянули мне в самую душу.
— Ты никогда в жизни ни в чем не терпела поражений, да?
— Не понимаю, о чем ты.
Этот человек подошел слишком близко к запретной линии.
— Я говорю серьезно. Ты компетентна, сильна и умна. Готов спорить, что тебе удавалось решать все предложенные задачи. Я прав?
Я постоянно терпела поражения в отношениях с мужчинами, но решила ему об этом не говорить.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты боишься проиграть.
— Вовсе нет.
Но не успела я произнести эти слова, как вспомнила восьмой класс. Все мои друзья выбрали машинопись. А я пошла на программирование. Коды я могла понять и контролировать. А вот заставить свои пальцы двигаться по клавиатуре так, как того хотел преподаватель, — тут у меня уверенности не было. Отметка ниже «отлично» в мои планы не входила.
— Ну признайся, — не унимался Страйкер. — Ты боишься проиграть. Боишься, что подашь документы на конкурс, а тебя не выберут.