В результате усилий властей, через сталинские лагеря в Чехословакии прошли едва ли не все более или менее активные католические священники и активисты конечно, кроме тех, кто сумел эмигрировать и не был схвачен при попытке нелегального перехода границы. Эти лагеря строились по образцу советских, и по жестокости режима и надзирателей едва ли сильно им уступали (для примера Приложение V). Тем не менее, трагический опыт тюрем и лагерей сталинского периода в Чехословакии для тех католических активистов, кто их пережил и не сломался, имел, как оказалось впоследствии, и вполне конкретный положительный аспект. Дело в том, что всех тех, кто проходил по религиозным делам, старались держать вместе чтобы они не влияли «дурно» на других заключенных. В результате все активные христиане и верующие миряне друг с другом перезнакомились и сблизились, и это очень помогло в следующий период когда после оттепели 60-х и вторжения 1968 г. церкви вновь пришлось уходить в подполье.
Йозеф Петр Ондок, в 1940-е гг. тайно рукоположенный священник и активист «Католической акции», назвавший свои воспоминания «Зэковский Ватикан», объясняет, что «Ватиканом» в словацкой тюрьме Леопольдов именовалась старая постройка, куда селили всех священников, «чтобы изолировать их от других зэков и чтобы они не подвергали угрозе социалистическое перевоспитание заключенных своей идеологией и религиозными предрассудками». «Эта изоляция священников от других заключенных существовала с небольшими отклонениями во всех наших тюрьмах. Где-то это было невозможно, как, например, в яхимовском лагере Л37, где все заключенные миряне и священники работали вместе. Но и то мы, священники, в этом лагере жили в определенных камерах в разных бараках. И здесь бывали исключения например, нам в священнические камеры надзиратели отправляли заключенных, которые раньше служили режиму Предполагалось, что мы будем их защищать от других заключенных»38. Свой «Ватикан» существовал и в тюрьме Миров в Чехии. Как вспоминают В. Вашко и О. Мадр, там священники служили мессы с вином, которое получали из переданных с воли изюминок, читали друг другу лекции и самостоятельно изучали литературу, которую удавалось достать (чем был особенно знаменит Феликс Мария Давидек), читали официальные газеты с воли и даже распространяли по тюрьме свой собственный еженедельник, написанный на папиросной бумаге39.
Истории о несгибаемом поведении в тюрьме Давидека, Крчмери, Мадра и некоторых других активистов с удовольствием рассказывали впоследствии их ученики и последователи40; заключение навсегда давало определенную легитимацию деятельности тех, кто сумел не сломаться.
1.2. Выход из катакомб и начало «нормализации»: 19681972
Во многих воспоминаниях, посвященных непродолжительному периоду «оттепели» в общественной и церковной жизни Чехословакии в 19681970 гг., высказывается тезис об основополагающем значении тех лет для развития религиозного, да и любого другого подполья в социалистической Чехословакии. В этот период прежние «катакомбники» смогли выйти на поверхность и на протяжении недолгого времени определяли религиозную политику в стране. За это время удалось реализовать некоторые тезисы, предложенные в декретах Второго Ватиканского собора, обновив таким образом жизнь Католической церкви в Чехословакии; в период «нормализации» от некоторых нововведений опять пришлось отказаться, однако они зачастую успешно воплощались в церковном подполье. Церковь сохраняла определенную свободу и простор для деятельности вплоть до 1970 г., поскольку религиозная политика стала последней темой, до которой добрались «нормализаторы». В данном разделе автор опирается, помимо историографической литературы по данной проблеме, также на изданные мемуары очевидцев и неизданные архивные источники прежде всего это делопроизводственная документация, сохранившаяся в архиве Президиума КПЧ (записки, справки), а также некоторые документы церковного происхождения (в основном епископские послания).
Следует начать с рассказа о процессах, происходивших в 1960-е гг. в церковной жизни страны. В 19631965 гг. состоялось событие огромной важности в жизни католической церкви во всем мире: прошел Второй Ватиканский собор, и тенденции к обновлению «аджорнаменто» дошли и до более или менее изолированной в рамках советского блока, да и в своих собственных границах Чехословакии. Еще в 1940-е гг. богословского «аджорнаменто» в Чехословакии ничто не предвещало: на момент прихода коммунистов к власти в феврале 1948 римско-католическую церковь, согласно характеристике И. Скоблика, отличали автократизм, клерикализм и апологетический настрой41. Однако в тюрьмах и лагерях 50-х годов, где священнослужители разных конфессий находились вместе, под воздействием нового жизненного опыта и бесед с товарищами по несчастью богословы нередко приходили к мысли о необходимости пересмотра определенных положений католической экклезиологии.