вдруг вспомнить, что в стране не за деньги трудились! Для про- летария речь о деньгах это нехорошим тоном являлось: низко, с буржуазным подходом и не по-коммунистически. Счастье по- лучалось какое-то бедное, нищее: сильно на бродягу похожее. А что касается Гэпэтэу, то там было только две дороги. Первая
это кое-как доучиться и с богом покинуть никчёмные стены, уй- дя в пролетарии; вторая проходила через ворота колонии для
несовершеннолетних та же зона за колючкой. Была и третья, о которой старались вслух не говорить на ближайшее кладбище. Главное правило дойти до конца там, на стройке научат, а пока хотя бы числись. Для Кости на этот для него исторический мо- мент сложилось одно к одному: тут Лариса ни с того, ни с чего взяла и забеременела, а тесть пригрозил, что на вилы посадит.
За Новошахтинск хоть не вспоминай там хуже, чем в подвалах средневековой инквизиции. Деваться некуда, душа по Ларисе
на части разрывается. В одну из ночей прибыл в деревню, минуя свой двор, зашагал туда, куда всем сердцем и плотью стремил- ся. Тихонько зашёл до боли в знакомый двор, милый сердцу и
разуму; тихо постучал в окошко любовного гнёздышка, где спала
Она! В ту же минуту за занавеской включилась настольная лампа. Костя стоял и смотрел в эту минуту через окно. Щёлкнул внутри крючок на двери, и Лариса впустила своего жениха, как впускали когда-то подпольщики агента связного из-за линии фронта. Прикрыв за собою дверь, оба замерли у порога.
Тебя так долго не было! Бросил меня здесь на произвол
судьбы! а сам исчез, словно, я во всём виновата!.. Лариса по- дошла вплотную к Косте, положила руки на плечи ему, а голову на грудь, прильнув щекой, всхлипывая, продолжила. Крайняя беда для нас настала, Костик, я прямо всё это время как не в
своей тарелке, не знаю, что и думать. Сижу, страдаю в одиноче- стве все вечера напролёт, а от тебя почти месяц ни одной ве-
сточки. Скажи, что можно подумать на моём месте, тем более ещё и моей маме?! Я знаю и очень хочу мы должны быть
счастливы, но сейчас это очень сомнительно.
Костя обнял Ларису за спину, стоял, слушая её и, молчал. Лари-
са тяжко вздохнула, отстранив от себя жениха, взяв за руку, под- вела к тусклому свету настольной лампы, пристально вглядыва- ясь в его лицо, сказала:
Исхудал-то как! Тебя там толи не кормили?.. бедненький ты мой! Прямо потеха и только! Ты в зеркало давно на себя смот- рел? Запустил на голове волосы, сразу видно, что давно немы- тые. На бороде волосёнки торчат, на губе болячка, а почему си- няки под глазами дрался с кем-то?.. Можно подумать, что из тюрьмы ты явился! А мама от наших приключений занемогла
совсем. Больше лежит у неё давление. Мы точно её в могилу загоним. Ну, чё ты стоишь и молчишь, язык отобрало?
А что говорить?.. и чё же теперь, идти, куда глаза глядят?..
Вот глупый! Какие глаза?! Отец обоих убьёт, если вдвоём нас поймает!
Прямь таки и убьёт!.. меня вон десять человек хотели ухайдо- кать, как видишь, живой перед тобой стою. Перемелется мука будет. Так всегда старые люди говорят.
В неудачное время мы всё это затеяли, надо было ещё хотя бы годик подождать, сказала Лариса и замолчала. Подошла к кровати, присела на краешек, печально глядя на Костю, чуть улыбнувшись, при этом лукаво прищурив свои длинные ресни- цы, что было ей очень к лицу и всегда сводило Костю с ума, ска- зала: «Теперь об этом забудь, теперь нельзя, а лучше иди до-
мой, а то не дай бог, отец проснётся, и выскочить не успеешь».
Как вошёл Костя, будто в чужую хату крадучись забрался, так и покинул, молча, и даже Ларису не поцеловал на прощанье. «А собственно, чем бы я её целовал?!.. когда губа никак заживать не желает!..» подумал Костя, закрывая тихо за собой калитку. На следующий вечер, как раз была суббота, когда вся деревен-
ская молодёжь из города на побывку приезжает, Костя в полном одиночестве отправился в сельский клуб. Вначале было кино,
просмотрев которое, Костя так и не понял, что он смотрел; по- том были танцы под пластинку, пообщался с товарищами и дру- зьями в процессе чего и узнал кой чего. Как стало понятно из разговоров, а больше обмолвок и намёков: уже и сплетни о Ла-
рисе пошли. Теперь от поклонников у неё не было отбоя: про- нюхали, что вовсе не девочка она. К тому же такая красивая девочка, а в прошлом недоступная, а вдруг сейчас всё измени- лось совсем наоборот. Куда дорога протоптана туда кобели