Ты на лицо своё в зеркало глядел? Красиво ему надо! Куда, уж краше!.. И художнику не под силу, так разрисовать!.. сказал директор, боком отвернулся и уставил взгляд в окно, по его по- ведению можно было определить, что дальнейшую беседу он вести уже не намерен.
Ну, я же вам говорила, сказала язвительным тоном толстая
сорокалетняя женщина с комсомольским значком на груди курирующая ВЛКСМ, профсоюз, кассу взаимопомощи и ещё массу всяких идеологических структур в училище, у них круго- вая порука, они сплошь и рядом покрывают друг друга. И эта тенденция будет продолжаться до бесконечности, пока мы не переломим всему этому хребет. Надо срочно в порядке необ- ходимости, хотя бы для всего училища нескольких застрель- щиков преступного поведения отправить в колонию. Мы пре- красно знаем, кто это сделал; их давно пора передать на даль- нейшее перевоспитание в другие руки куда следует; и в учи- лище бы спокойней намного стало. Но, Константинов!.. к тебе
обращаюсь ты же, комсомолец, совесть у тебя есть или ты уже забыл, что это такое?! Ты должен об этом сам заявить, чтобы мы могли факт уголовщины зафиксировать, а ты их покрываешь.
Костя молчал, всё время, разглядывая ту самую картину на
стене. Директор, снова развернулся в сторону стола и, глядя на всех сразу, спросил:
Ну и что будем делать?.. Завуч, Василий Николаевич, не надо отмалчиваться, это по вашей части воспитание учащихся. Ваше мнение?
Да тут о моей воспитательной работе говорить уже, пожалуй, поздно. Пусть участковый готовит материалы для следователя и передаёт куда надо. Раз нам известны те лица, которые уже не- однократно отметились, кто-то из числа участников всей этой вакханалии обязательно расколется и всё подробно расскажет. Да я примерно даже знаю кто, он уже мне рано утром полови- ну рассказал.
Но без показаний потерпевшего следователь ходу делу не даст, сказал участковый инспектор, а за сам суд можно за-
быть, все шишки только на нас посыпятся, и вам и мне достанет- ся.
Так. Раз ты, Константин, решил в молчанку играть!.. твоё де- ло!.. сказал директор. Тебе же, дороже выйдет. Чего, рот то раскрыл?.. или не закрывается по причине слабоумия?.. Иди в общежитие залечивай свои болячки и ни ногой никуда, чтобы
был на месте! Потребуешься, мы вызовем, а мы тут ещё поду- маем, что с тобой делать и с теми, которые тебя били.
Из кабинета Костя вышел как раз во время перерыва между уроками. Нашёл Максимку, с которым имел добрые отношения парень был из местных и проживал в посёлке Самбек занял у
него полтора рубля на билет до Ростова и спустя десяток минут, пока там продолжали совещаться, он уже маршрутным автобу- сом катил в сторону автовокзала. Самый дешёвый билет до Ро- стова на автобус «ЛАЗ» с жесткими сидениями стоил один рубль двадцать копеек. От Ростова направляясь до тётки в Краснодар- ский край, поехал дальше зайцем электричкой там деньги
платить за билет было бы глупо. Домой ехать вариант сразу от- падал с такой побитой до неузнаваемости мордой, там не по- явишься людей токо пугать. Решил залечить раны подальше от людских глаз в глухомани деревни. Прошло более двух недель.
Оказывается фингалы под глазами легко наносить, но быстро покидать лицо они не желают. Не появляясь в училище на заня- тиях о нём почти забыли, а он тем временем в душе надежду лелеял: «Поеду туда после когда дома побываю, а там гляди и выгонят исключат из училища за прогулы. Чем быстрее, тем лучше, меньше головной боли. Что будет то и будет: от любви и несчастья все! Теперь сиди сидьма, где попало и страдай в оди- ночестве». Костя на этот счёт глубоко заблуждался, не зная
правил игры в таких учебных заведениях как Гэпэтэу. Из этих училищ не исключают неправильно на самом верху поймут, припишут неправильную постановку вопроса в отношении бу-
дущих кадров пролетариата: а там и высылка, куда Макар телят не пас, а то и пятьдесят восьмая. Это из средних и высших учеб- ных заведений отчисляли, чтобы пополнить ими пролетарские ряды и было для кого, каждое утро крутить одну и ту же пла-
стинку: «Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек, я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит чело- век». Косте Константинову до вольности и всеобщего счастья шагать и шагать сколько-б не шёл, все ноги собьёшь, глянул вперёд, а там уже край могилы. А если по пути к тому счастью,