Он не пил и не курил, не шлялся по бабам.
Роди мне такого же классного пацана! У меня в Баку одни девки.
Он был мудр в вопросах воспитания, что неудивительно для отца троих детей. Подсказывал ей, как развлечь ребенка, чтобы он не превратил жизнь в ад, например, в долгой дороге:
Если ты всерьез надеешься, что он сможет два часа сидеть смирно, ничего не делая, то это ты глупая, а не он. Ты обязана позаботиться о книжках с картинками или хотя бы игрушках, которые не жалко ломать, пока мы едем.
Он никогда ничего не запрещал ребенку:
Пусть всё смотрит, трогает, пробует ему надо, он мир познаёт. Твоя задача следить, чтобы он не убился.
Он водил Янека на художественные выставки, поучая при этом:
Вот когда научишься так рисовать, тогда и будешь в носу ковыряться.
Смотрел с ним кино:
Хороший ужастик должен помогать работе кишечника.
Однако патриархальность лезла у него изо всех пор. Если бы у него спросили, зачем ты, гад, подавляешь свою любимую женщину, он бы не понял, что имеется в виду. Например, в компании он за Лиму отвечал, не давая ей раскрыть рот:
Она у меня чудачка, эдак снисходительно, извиняющимся тоном. Даже цитировал лорда Байрона: «Женщина должна быть достаточно умна, чтобы понимать мои мысли, но не настолько, чтобы производить собственные».
Одна героиня в какой-то скучной, насквозь советской повести сказала: «если кто-то надо мной волю будет выказывать, я и убить могу». Повесть позабылась напрочь, а вот эти слова, словно молния, осветили самые глубины Лиминой души. Он всё говорил и делал правильно, но от всего этого за версту несло домостроем, и Лима постоянно чувствовала себя униженной. Да и отпуска он всегда проводил со старшей женой, это угнетало.
Однажды вечером они все вместе с большим удовольствием посмотрели комедию «Данди по прозвищу Крокодил». Главный герой угостил свою подругу какой-то экзотикой, а когда она, давясь, это доела, объяснил:
Есть, конечно, можно, но на вкус дерьмо.
После эта фраза прочно вошла в семейный обиход. Янек так оценивал детсадовскую, а затем и школьную еду, Лима некоторые фильмы и книги, а Мага даже нескольких своих знакомых. «Можно, но на вкус дерьмо». Настал день, когда для нее стало очевидно, что и вся эта ситуация этот полубрак подпадает под принцип Данди. Лучше что угодно, чем вечная полулюбовь, как завывал один немолодой бард.
Янек перешел во второй класс, когда Лиме позвонил Арам Айрапетович ее бывший начальник. С прискорбием он сообщил, что несколько старых мастеров как-то синхронно покинули этот мир, а еще несколько готовятся покинуть в ближайшее время. Он помнил Лиму как надежного профессионала и предпочел бы работать с ней, а не с кем-то малознакомым. О своих прежних притязаниях он больше не заикался.
Продолжать сидеть дома, когда ребенок уже стал самостоятельным и даже отчасти дерзким («Не провожайте меня в школу, не позорьтесь и меня не позорьте!»), казалось Лиме совершенно излишним. Она истосковалась по работе, по тому непрерывному потоку общения, которое ей гарантировало само ее появление в салоне клиенты ее любили и баловали. Ведение домашнего хозяйства даже при самых благоприятных условиях никогда не даст женщине столько положительных эмоций, сколько дадут восхищенные взгляды совершенно посторонних мужчин. И Лима, даже не сознавая этого, изголодалась по таким взглядам.
Опять к этому армяшке? Соскучилась? вопил Мага, услышав о ее решении вернуться в салон. И, конечно, он не верил, что у нее с предприимчивым старикашкой, покрытым пигментными пятнами, никогда ничего не было и быть не могло. Работающая жена, да еще на такой работе! Это противоречило его моральному кодексу, они разругались вдрызг, что и требовалось, чтобы окончательно расстаться. Лима снова вернулась в отцовскую хрущобу.
Однако и спустя много лет после расставания отвергнутый домостроевец продолжал переводить деньги Лиме «на хозяйство». Более того, Янек скрывал от матери, что Мага навещает его в Воронеже в дни рожденья всегда с подарками и уверениями в самых родственных чувствах. Бакинская жена так и не родила ему сына.
***Верёвку Лима купила, когда ребенок родился целый десятиметровый моток пеленки сушить. Конечно, для хозяйства столько не нужно, и, пряча остаток в ящик, она еще тогда подумала, что пригодится повеситься, когда станет совсем невмоготу. Однако теперь, сказав смерти «не сегодня», вопреки всем планам и суевериям Лима вот уже второй день отмечала свое сорокалетие с соседкой, ее выпивкой и своей закуской. Рассказала ей о знакомстве в парке. Та порадовалась: