Закон велит принимать обратно на работу женщин, возвращающихся из декретного отпуска. Однако на момент рождения ребенка Лима не была официально трудоустроена в этом заведении она лишь подменяла штатных мастеров летом, когда они уезжали на юг. В среднем она работала пять месяцев в году, а оставшиеся семь жила на накопленные средства. Однако с младенцем на руках эта схема оказалась вовсе не такой удобной. Чтобы получить постоянное место в салоне, надо было стать частью директорского гарема. А ей, сказочной русской красавице, этот обладающий антихаризмой недоносок, злоупотребляющий служебным положением, был противен до тошноты. А потому возвращаться ей было совершенно некуда. И когда она увидела на Тушинском рынке листок «Требуется продавец», она ухватилась за него, как утопающий за соломинку.
Хозяином точки, где ей предстояло продавать турецкие наряды, был двухметровый, похожий на гризли азербайджанец Мага один из самых уважаемых людей местного бомонда. Сам-то он, конечно, давно не торговал для этого есть продавцы. Да и челноком тоже почти не ездил для этого нанимались расторопные женщины с украинским гражданством и спорной национальной самоидентификацией. Он лишь направлял финансовые потоки. С момента своего появления на новом рабочем месте Лима попала в плен его ухаживаний. Он действовал, словно торнадо, что унес Элли из Техаса в Страну Оз, мощно и решительно, сопротивление было бесполезно.
Торговцы из мясного ряда несли ему лучший кусок баранины:
Возьми, говорил Мага Лиме, тебе надо, твоему ребенку надо.
Земляки привозили ему фрукты, он отдавал их Лиме, не принимая никаких отказов:
Глупая! Думаешь, сын обрадуется, узнав, от каких персиков ты отказалась?
Лиме очень хотелось показать средний палец всем тем, кто утверждал, что ничего она в жизни не добьется с ребенком, словно каторжник с прикованным к щиколотке ядром. А Мага был как раз тот, «кто поможет взлететь, а не валяться в пыли», как поется в одной песне.
Когда Янек начал не только ходить, но и внятно разговаривать, Мага и его сделал инструментом ухаживаний:
Хочешь, я вас с ребенком в зоопарк свожу? Хочешь карусели в парке Горького? Хочешь, в Звенигород на выходные поедем?
На Звенигороде она смирилась. «Царица обязана в монастырь уйти, если у нее семейная жизнь не сложилась. А я не царица, я живу ту жизнь, что мне досталась другой нет», думала она, надевая новенькое турецкое неглиже в сияющей, как пасхальное яичко, ванной комнате турками же отделанного подмосковного отеля. Мага во всей своей волосатой красе валялся на широкой постели и игриво шевелил монобровью. Янек уже спал в отдельной, оборудованной шторками кроватке.
Всё было по-семейному. Утром, когда им в номер принесли завтрак, и Мага, сидя в постели, протянул руку за чашкой кофе, Лима испытала ни с чем не сравнимое омерзение от его дряблой груди, отвислой, как у кормящей суки. Волевым усилием она заставила себя отогнать этот образ, запретила себе даже думать на тему каких-то там эстетических идеалов.
Это теперь твой мужик, и для собственного же счастья ты обязана думать, что он лучший, приказала она себе.
Проснулся Янек, заставил включить телевизор. Они сидели, обнявшись, на неубранной постели, смотрели кино про поросенка «Бейб». В особо трогательных местах Янек плакал. Мага тоже. И Олимпиаду это так умилило, что на ближайшие пять лет она позабыла тот неприятный момент, что вызвал у нее отвращение. Всё-таки сентиментальность большая сила, скрепляющая семьи.
Конечно, у него уже была семья в Баку секрета он из этого не делал. Лима думала, что нужна ему как отдушина. В романах всегда так: если женатый человек заводит любовницу, значит, ему не хватает эмоций, страсти. Она где-то читала, что быть женой это работа, а любовницей праздник, вот и решила попробовать. Однако Мага был правоверный мусульманин и считал Лиму своей второй женой. Это было производственной необходимостью иметь бабу поближе. Он строил их отношения так же, как и законную семью: он работал, она вела хозяйство (с торговой точки он ее сразу же снял). Они въехали в новый высокий дом с видом на канал, где была улучшенная планировка, мраморный подъезд и подземный гараж, и можно пешком дойти до парка с аттракционами, да и до квартиры деда недалеко. Лима, занимаясь домашними делами, могла из кухонного окна видеть шпиль речного вокзала и белые теплоходы у причала. По вечерам Мага лежал на диване, дроча телевизионным пультом, а по праздникам дарил добротные вещи (шубу, сапоги, полкило золота, многотомную детскую энциклопедию) и бытовую технику (микроволновку, утюг, пылесос). Не забывал делать подарки и своему московскому тестю (про то, что Лима всего лишь вице-жена, папе благоразумно не сказали).