Лазурь Лериных глаз покрылась влажной завлекающей поволокой. От былой отчужденности не осталось и следа. Передо мной сидела неотразимая женщина, распушившая свои перышки, явно желавшая понравиться мужчине. И этим мужчиной был я.
Какая прелесть! восхищенно воскликнула она и капризно заявила: Я хочу на охоту.
Меньшин недовольно покосился на нее и холодно заметил:
Я считаю, что охота есть не что иное, как пережиток варварства, атавизм, если хотите. Что за удовольствие: вооруженные до зубов люди и беспомощный загнанный зверь. Да еще восторг дикаря, убившего беззащитное животное.
Шоумен Витольский, внимательно слушавший наш диалог, от этих слов крякнул от удовольствия и повернулся ко мне в ожидании ответа.
Не скажите, возразил я. На охоте встречаются две силы: природа и разум, хитрость и мощь зверя с умом и расчетливостью человека. И вопрос еще, кто кого победит. Кстати, известны случаи, когда кабан набрасывался на охотника, калечил и даже убивал его. Что касается явлений дикарства и варварства, то думаю, они в полной мере проявляются не на охоте, а в нашем, так называемом, цивилизованном обществе.
Меньшин посмотрел на меня таким взглядом, что стало понятно: отныне я нажил себе врага.
Охота это такая прелесть, снова восхитилась Лера.
Дикость, скривил губы Меньшин.
Сергей, вы душка, не унималась Лера, воскликнув так громко, что с соседнего столика на нас стали оглядываться. Дайте слово, что возьмете меня на охоту.
Как бы желая умерить пыл соседки, Игорь Меньшин накрыл своей ладонью руку Леры. Она резко, с нескрываемым негодованием одернула ее.
Отстань от меня, слизняк. Раньше надо было думать, когда якшался с этой Запомни, я буду делать все, что мне захочется. Ты мне не указ.
И она громко захохотала. Витольский обратился ко мне с подчеркнутой вежливостью:
Ваш рассказ чрезвычайно интересен. И все же, где находятся эти прекрасные охотничьи места. Глядишь, мы как-нибудь соберемся на охоту. Правда, друзья? Если, конечно, это не секрет.
Не секрет. Охотничьи угодья находятся недалеко от перевала Гумбаши. Надеюсь вам знакомо это место?
Невозмутимый Витольский вдруг поперхнулся и закашлялся. Меньшин усмехнулся, а кукольное лицо Леры застыло в напряженной маске.
Неужели не были в этом райском местечке, как бы ничего не заметив, удивился я.
Были, неохотно выдавил Витольский.
День второй
1
Вода была красноватой и распространяла легкий аромат лаванды. Пузырьки воздуха «жемчужины» поднимались со дна ванны, приятно щекотали кожу и, бурля, взрывались на поверхности воды. Успокаивающе играла негромкая мелодия Джеймса Ласта.
В моей профессии иногда бывают весьма недурственные мгновения, расслабленно думал я, устраиваясь поудобнее и отдаваясь ощущению умиротворенности.
Только что высокая, статная медсестра налила в ванну воды, бросила туда мерку лавандового экстракта. Ее движения были спокойны, неторопливы, даже швабру, которой девушка смахнула капли воды с кафельного пола, она держала с каким-то величавым достоинством. Она не красовалась, просто изящество заложено в нее от природы. Улыбнувшись и пожелав приятного отдыха, медсестра уплыла, гордо неся на густой копне бронзовых волос белый колпак, словно это была королевская корона.
Ни тени волнения на лице, думал я. А ведь она первая столкнулась с последствиями ужасного преступления, имевшего место в этой комнате с неделю назад. Я почти наизусть помню показания медсестры.
Войдя в ванную, где лежала София, она сначала никак не могла понять, почему вода такая алая. Лаванда придает воде красноватый оттенок, но не настолько же. Поняв, в чем дело, хладнокровная девушка не впала в истерику, немедленно вызвала администратора. Однако тот только спустя десять минут сообщил о происшедшем Могильцу (его в это время не было на месте). Могилец велел вызвать милицию, сам спустился в процедурный кабинет, причитая:
Какое несчастье! Надо же такой беде случиться
Однако каким образом преступник умудрился попасть в ванную комнату? размышлял я. Здесь спрятаться явно не мог негде. Через дверь, в которую вошла Разумовская, тоже нельзя. Она заперлась изнутри. Остается вторая дверь в раздевалку, где мог находиться предыдущий пациент, принимавший ванну до Софии.