Мы познакомились сегодня утром на пляже, весь день провели вместе, были на вершине Ай-Петри, где ели в кафе мясо с тушеной картошкой, приготовленное особым способом в горшочках, и пили мацестовский херес.
Поздно вечером купались голышом в тепло-молочном море и теперь лежали, обнявшись под простыней, и смотрели друг другу в глаза. За весь день я так и не понял, какая она Соня. Казалось, в ней уживаются совершенно разные, взаимоисключающие личности: от вульгарной девицы, способной при случае на грубость, да еще с матерком, до нежной души, замирающей в восторге от тонкого запаха цветка или вида живописного стебелька. Порывистые подростковые движения вдруг сменялись продолжительной задумчивостью, тогда она становилась вялой и отвечала невпопад. Сейчас она робко обнимала меня и словно неопытной рукой касалась моего тела. Однако за внешней стеснительностью скрывалась натура чувственная и глубокая, не терпящая половинчатости, отдающая себя всю, но и требующая взамен полной отдачи.
Я знаю тебя всю жизнь, шептали ее губы, а глаза сияли теплым серебром. И хотя это было неправдой, я вдруг поверил, что действительно и я знал ее всегда, причем до мельчайших подробностей до малейшего изгиба ее тела, движения руки или оттенка голоса. Вдыхая тонкий аромат лаванды, которой пахли волосы Софьи, я провел рукой по ее спине. Она порывисто повернулась ко мне, и мы замерли в объятиях. Она действительно оказалась опытнее в любовных играх, чем можно было предположить вначале. Ее тонкие знающие пальцы устремлялись именно туда, где мне хотелось, чтобы они были. Собственно и мои руки не оставались без дела.
Когда я хотел перейти к следующему акту нашего упоительного спектакля, она решительно пресекла мои попытки. Так всесильная госпожа осаживает дерзкого слугу. Она исчерпывала до конца каждое любовное мгновение, испивала медленными глотками каждый бокал наслаждения. Поэтому, когда мы перешли к завершающему эпизоду этой сладостной дегустации, я был так переполнен чувствами, что они вылились у меня потоком бессвязных слов. Изнемогая от страсти, я желал продлить ее бесконечно долго, впервые не хотел того восхитительного конца, после которого наступает расслабляющее облегчение, и, как мог, оттягивал окончание игры. Я сжимал ладонями голову Сони, мои жаркие губы, уткнувшись в ее ухо, плели сладкую паутину самых откровенных признаний.
Я шептал, что мы родились друг для друга, что нам суждено вечно быть вместе, а если мы все же умрем, то только от любви, но и там, в другом мире, наши судьбы будут неразделимы.
Боже, как это красиво, в изнеможении стонала она.
В тот момент я действительно чувствовал, что способен немедленно умереть от любви. Это были мгновения, вмещающие вечность.
Единственная ночь с Соней Разумовской. На другой день она внезапно уехала, даже не попрощавшись, и исчезла из моей жизни навсегда. Позднее она стала появляться на экранах телевидения, ее голос лился из радиоприемников и магнитофонов. Однако никогда больше я не встречался с ней лично. Сначала страшно переживал, а потом понял, что наши отношения полностью исчерпали себя в ту, никогда незабываемую мною ночь любви, когда я готов был умереть. Однако умер не я, а София.
Моя жена ушла спать, а я продолжал стоять на балконе. Побледневшие от надвигающегося утра звезды слегка подмигивали, словно желая по-братски утешить меня. В голове мелькнула мысль, что, может, мне не стоит завтра лететь в Ессентуки. Но, как случайный путник на обочине, она тут же исчезла. Я знал, что поеду и обязательно раскрою тайну гибели певицы Софии Разумовской.
День первый
1
Моя профессиональная карьера развивалась достаточно уверенно и успешно. Я занимался любимым, хотя нередко рискованным делом. В жизни всегда руководствовался двумя важнейшими принципами: первым, не витать в облаках и не ставить перед собой нереальных задач; вторым, обозначив цель, неуклонно добиваться ее осуществления.
К тридцати пяти годам я работал в ответственном подразделении, где мне поручались, как правило, сложные и важные дела.
Моя специальность на профессиональном жаргоне именуется «кротом», ибо я действую непосредственно в среде потенциального противника. Я один из секретных сотрудников специального подразделения, созданного в те времена, когда вконец обнаглевшие преступники, вместо того, чтобы сидеть в тюрьме и есть баланду, разъезжают в джипах и «Мерседесах», вкушают в ресторанах тартара из лосося, креветок по-королевски и копченых угрей, свидетели, опасаясь мести, боятся давать показания, а дела в судах часто разваливаются, как карточные домики. В общем, как вы понимаете, в наше время.