Что?!
Да из «Баллад на цветном жаргоне». Эти, знаешь? «Уж коль моргнут «Атас! Менты!», не жди, чтоб повторили «Шуба!»»
О черт! вскричала я. Где ты их раздобыл? Я не могу выпросить их у Карцева!
Я тебе дам, пообещал он.
Слушай, дошло до меня, ты же рискуешь! А если это обнаружат?
Те, кто слушает эти песнюшки, не читают Вийона, отпарировал он. И наоборот!
Все равно, покачала я головой. «Красавцы, розы с ваших шляп вам снимут вместе с головою, коль в краже уличат»
Не страшно, рассмеялся он. Никто этого не заметит. Тем более что в данный момент Барышников правит «мой» текст в собственном вкусе. Не думаю, что после его правки кто-то узнает Вийона!
Ладно, в конце концов, твое дело, сказала я. Спасибо, что просветил меня насчет опасений барышниковских соседок. Так им и объясню, что ты помогаешь «великоблатному маэстро» с текстами
Лучше скажи, что я их ретуширую, взмолился он. Не отнимай у бедняка кусок хлеба с маслицем!
Да успокойся ты, отмахнулась я. Я найду, что сказать старушенциям!
Мне было уже пора.
Ты остаешься? спросила я у него.
Он посмотрел на часы и кивнул:
Да, я дождусь Маринку. Хотя, конечно, ждать придется долго
Нет, я показала на дверь. Она уже тут. Так что пока, звони, если будут проблемы
Я сунула ему в карман визитную карточку.
Марина стояла в дверях, напряженно всматриваясь в полумрак кафе. Наконец она нас увидела и быстрыми шагами пошла к нашему столику.
В неприятно-зеленоватом освещении ее лицо показалось мне неестественно-бледным, а глаза расширившимися от неведомого мне страха.
Впрочем, на ее губах тут же появилась дежурная улыбка, вернувшая ее облику человечность, и она с сожалением спросила:
Уже уходите?
Да, мне пора, развела я руками. Надеюсь, мы еще как-нибудь встретимся
Надеюсь, согласилась Марина.
Пока, и удачи вам на творческом поприще!
Я пошла к выходу. Но успела услышать тихий вопрос Аристова:
Маринка, что случилось? На тебе лица нет!
Я остановилась, думая, не вернуться ли мне, но потом решила, что это их личные дела, а они к моему делу никоим образом не относятся.
Правда, на пороге я оглянулась.
Они сидели, склонившись друг к другу. Сережка держал Марину за руку, а она что-то ему говорила быстро и горячо, и, судя по его глазам, слышать это ему было не очень-то приятно. Он покусывал губы, но сдерживался, продолжая успокаивать свою встревоженную возлюбленную мягкими поглаживаниями руки.
В принципе, они красивая парочка, отметила я. Наверное, этот Барышников, который, судя по Сережиному рассказу, очень неприятный тип, имеет наглость приставать к очаровательной Марине с грязными намерениями.
Мне стало грустно. Я вспомнила свою клиентку и мрачно усмехнулась.
Надо же быть такой напыщенной индюшкой, чтобы подозревать в дурных умыслах людей, одетых беднее, чем ей хочется!
На мой взгляд, Марина и Сергей способны были вызвать куда меньше подозрений в преступных умыслах, чем «респектабельный» сосед Ирины Тимофеевны.
Впрочем, равно как и сама моя клиентка.
Глава 3
К Ларикову я приехала страшно уставшей. Уже начинало смеркаться, и погода ухудшилась, поэтому я предстала перед ним довольно расстроенной и злой.
Вот, отдала я ему пленку. Можешь выяснять, кто эти люди. Мне удалось установить только две личности, но думается мне, именно они вызывали стойкие подозрения в посягательстве на собственность Ирины Тимофеевны
И чего мы так злимся? миролюбиво спросил босс.
Сам бы там посидел, как кретин, огрызнулась я. По счастью, тип в рваной куртке оказался моим знакомым и даже напоил меня кофе. Чего вовеки не сделала бы Ирина Тимофеевна
Может быть, она бы разорилась и на коньяк, смело предположил Лариков.
Сейчас, усмехнулась я. Судя по ее физиономии, ей и корочки хлеба жалко для нищего!
Он поднял на меня глаза и покачал головой укоризненно.
Сашка! Нельзя же так раздражаться! Что она тебе сделала?
Ничего, пожала я плечом. Только вынудила торчать около ее дурацкого дома, наблюдая за ее дурацкими соседями и чувствуя себя при этом полным «чайником»!
Ну, хотя бы не пустым, попробовал пошутить Лариков.
Плоско, сударь, холодно отрезала я. Если не умеешь чего-то делать, не берись. Это касательно твоего остроумия Если тебе сказали, что оно свойственно твоей натуре, тебя обманули.