Долгая история, честное слово, Саша! Но мы никого не собираемся грабить. Просто тайна эта не моя.
Не надо меня интриговать, а? попросила я. В конце концов, я же не собираюсь сдавать тебя властям. Просто скромно сообщу Ирине Тимофеевне, что ты не вор. Не террорист. Ходишь к Барышникову попеть романсы и арии из «Князя Игоря».
Что-то в этом роде, рассмеялся он. Пойдем в кафе, выпьем по чашке кофе. И я тебе расскажу, чем я занимаюсь, только под большим секретом, ладно?
В это время мимо нас снова прошествовала «кожаная леди», возвращающаяся из мини-маркета. К моему удивлению, пакетик в ее руке был полупустым впрочем, может быть, она просто следит за весом?
Я вздохнула. Как бы мне все-таки собраться с силами и сесть на диету?
У меня с этим как-то не получалось. Все мои благие порывы уже вымостили мне прямую дорогу в ад. А вот эта леди обладает неплохой фигурой и старается держаться в форме, что весьма похвально. Не то что Александра Сергеевна, которая потребляет огромное количество калорий в виде кофе.
Хотя почему это я решила, что «кожаная красавица» не несет в своем пакетике именно кофе?
«Или ручную гранату», подумала я, хихикнув про себя, продолжая наблюдать за этой особой.
Она вошла в подъезд.
Я снова спрятала фотоаппарат и с сомнением посмотрела на дом.
Торчать тут мне уже надоело, к тому же я немного замерзла. Предложение Аристова показалось мне весьма заманчивым.
Ладно, в конце концов, ты мне все расскажешь, и я составлю «докладную записку» с твоих слов, смирилась я с отсутствием душевной твердости.
Дурацкое задание, а «каков вопрос таков ответ», успокоила я свою не очень-то проснувшуюся совесть.
Пошли?
Я посмотрела на Сережку.
Он вдруг застыл, глядя в глубь улицы с таким восхищенно-умиленным выражением, что я невольно обернулась.
Девушка, идущая по переулку, была само очарование. Огромные сияющие бирюзовые глаза были густо окаймлены черными длинными ресницами, а короткая стрижка делала ее похожей на юную Одри Хепберн.
Маринка, привет, почти сдавленно, но храня в обертонах голоса нежность, проговорил Аристов.
Она остановилась на одно мгновение, и черты ее лица, до этого напряженные, расслабились в легкой улыбке.
Привет, Сереженька, пропела она.
Голосок у нее был удивительный мне показалось, что в воздухе рассыпались и погасли звезды-колокольчики.
Ты к нему?
Ага, кивнула она и, скорчив очаровательную гримаску, призналась: Так не хочется! Ты принес текст?
Да, немного неуверенно сказал он. Ты долго у него собираешься быть?
Не знаю, пожала она плечиком.
Если успеешь, мы будем в кафе.
Ты нас, может быть, познакомишь? встряла я в разговор.
Ах да. Это Саша. Моя однокурсница. А это Марина. Она из консерватории.
Очень приятно, улыбнулась девушка, и я позавидовала белизне и ровности ее зубов. Я постараюсь побыстрее избавиться от Барышника. На всякий случай подождите меня там полчасика, ага?
Мы согласились.
Она исчезла за дверью, а Сережка все стоял на месте. Его глаза были мечтательными, будто перед ним уже возникли картины их безоблачного будущего с Мариной.
Пойдем, дернула я его за рукав. А то ты мне ничего не успеешь рассказать!
* * *В общем, я пишу всю эту смурь, а Маринка музыку, рассказывал он мне уже в кафе. Если честно, меня и самого тошнит. Но он платит хорошо, и мы могли бы тихо радоваться
Кстати, что он за тип, этот Барышников?
Не знаю. Ничего определенного. Он неприятная личность, даже внешне Как будто провел всю жизнь на зоне. Но это не так. На самом деле он закончил отделение народных инструментов в музыкальном училище и играл на аккордеоне в оркестре. Кажется, аккомпанировал какому-то хору в общем, у него вполне респектабельное прошлое. Потом понял, что в моду вошел «блатняк», и решил попробовать себя в роли звезды шоу-бизнеса. Как ни странно, у него это получается! Вот только с песнями плоховато. Петь «народные-хороводные» уже не актуально, их почти все распевают даже эстрадные звезды. Вот он и начал сам тужиться, да ничего пристойного не получилось. Я сидел без работы, и когда мне предложили этакую «халяву», я не отказался. Сначала я просто чумился от души, потом мне начало все надоедать, но поезд уже ушел. Маринке проще, она лепит свои три «задушевных» аккорда, а моя голова уже устала от тюремной специфики. Так что последний опус я отнес не свой. Вийона.