В школу-то она, конечно, ходила, смешавшись со стайкой детдомовок. И в школе себя чувствовала спокойно. Поначалу некоторые школьники пытались дразнить её, но детдомовцы дружные ребята, живо поставили дразнильщиков не место.
Надо отметить, что детдомовцы при всей брутальности их нравов, были очень деликатной публикой. Так, наградив Зою не совсем симпатичной кликухой, они ни разу не унизились до того, чтобы попрекнуть девочку её недостатком.
Мало ли у кого что растет. Вон у Чинарика уши выросли как два лопуха, у Ишака черное родимое пятно растет на лбу, прямо над носом, у Лачи писька выросла толщиной с пожарный шланг, а у Нинки Голубевой сиськи лезут из блузки, как тесто из квашни. Конечно, сиськи лучше, чем усы, но ничего не поделаешь кому, что досталось.
Зоя любила цветы. Она с большим старанием ухаживала за большой детдомовской клумбой, где по весне распускались нарциссы, тюльпаны, пионы, затем флоксы, лилии, а ближе к осени клумба превращалась в царство разноцветных астр.
У детдома денег на цветы, конечно же не было. Зоя добывала красивые растения, выкапывая их в садах и скверах Московского форштадта. Она только не посягала на цветы, высаженные у входа в Рижское гетто. В войну там содержалось несколько тысяч рижских евреев. Все они были расстреляны. Причем с помощью латышей.
Сгинула в гетто и Зоина мама. Зойка уцелела случайно: она в это время гостила у бабушки в Бауске.
Перед детдомом, через сквер возвышалась католическая церковь Св. Франциска.. При ней существовал какой-то учебный центр. Там за узорной металлической оградой прогуливались по дорожкам юноши в длинных черных балахонах. Дети называли их попиками. Они о чем-то беседовали друг с другом, беспрерывно перебирая четки.