Немного смутившись, Гликерия вошла в храм. Казалось, лики нарисованных на стенах существ развернулись в ее сторону и внимательно ждут, когда же она объяснит причину их беспокойства. Покой столь важная ценность в мире, переполненном информацией, что даже изображения помнят об этом. Запах каких-то благовоний замедлил ее движение. «Наверное, так и должна пахнуть Вечность», подумала она.
Но, впрочем, Гликерия решила остановить поток своей фантазии. Не за этим она сюда пришла, тем более и священник наконец-то обратил на нее внимание. Увидев по ее поведению, что девушка не относится числу его паствы, он неспешно пошел к ней навстречу, стараясь придать своей походке бодрость. Кадуцей, который он ранее держал двумя руками для равновесия, словно канатоходец, идущий над пропастью, вновь твердо застучал по полу притихшего храма.
С чего бы начать разговор? Вот так вот и заявить о чувстве радости, которое дают ей необычные сны и готовности поделиться этим чувством со всем человечеством? Или о том, как ей легко писать картины, наполняя их полученным через сновидения? Вроде как сумасшедшая она не выглядит Быть беде, если она не сможет подобрать правильные слова, но как рассказать о том, что она больше не в силах и не вправе оставлять только себе?