Одно сообщение было обведено красным карандашом. Поэтому консул обратил внимание именно на него. Не дочитав до конца, он снял телефонную трубку.
- Соедините с Вашингтоном, 351-11-00, срочно.
Номер ЦРУ. Вице-консул являлся одним из его сотрудников в Осло. Через пару минут связь была установлена.
Разговор оказался недолгим, но вызвал настоящую переговорную оргию самых секретных телефонов.
Перед старым зданием на улице Карл-Йохане-Гота, где размещалась контора судовой компании господина Харальдсена, затормозил черный "бьюик". Из него вышли двое элегантных мужчин и почти бегом вошли в здание. Один из них протянул вахтерше визитку. Женщина тотчас исчезла, словно ей сообщили о кораблекрушении "Кон-Тики".
Не каждый день с визитом приходят одновременно консул и вице-консул Соединенных Штатов.
Кнут Харальдсен оказался худым и высоким, как жердь, старичком с хитроватым выражением на красноватом лице. Он немедленно принял визитеров и предложил им сесть в кресла.
Не дожидаясь вопросов, консул сообщил:
- Нашей службе стало случайно известно об обмене сообщениями между капитаном рудовоза и вами, господин Харальдсен.
Престарелый судовладелец вздрогнул.
- Не можете ли вы мне сказать, в чем, собственно...
Консул сложил руки на коленях и вежливо продолжил:
- Господин Харальдсен, я прекрасно понимаю мотивы, заставившие вас отдать приказ капитану передать в руки властей этого человека. Однако я убедительно прошу вас пересмотреть ваше решение.
Кнут Харальдсен был готов ко всему, за исключением этого.
- Что вы хотите сказать?
- Что нужно срочно телеграфировать капитану "Рагоны" и приказать ему высадить своего пассажира в любой некоммунистической стране. Само собой разумеется, все расходы мы берем на себя.
Лицо господина Харальдсена стало пунцовым. Он слыл очень чувствительным и был в придачу ксенофобом.
- Господа, - ответил он, - я не подчиняюсь ничьим приказам. "Рагона" не свернет со своего курса. И как положено, арестованный будет передан властям в Риге... Я вообще не понимаю, почему вы заинтересованы судьбой такого субъекта?
Он встал, показывая всем своим видом, что разговор окончен. Консул вздохнул, но с места не сдвинулся.
- Господин Харальдсен, - медленно произнес он, - этот, как вы выражаетесь, субъект имеет для нас большую ценность. Одним словом, вы обязаны не допустить того, чтобы он оказался в руках коммунистов. Понимаете?
Норвежец оказался еще более упрямым, чем сто бретонских моряков.
- Мне понятно, господа, - сухо ответил он, - но все же никто не имеет права отдавать мне приказы в том, что касается принадлежащих мне кораблей. "Рагона" пойдет прямо в Ригу.
На секунду взгляды двух мужчин встретились. Консул что-то недоговаривал. Забавное выражение стало бы у Харальдсена, если бы он узнал, что сейчас за его судном следует американская подводная лодка, готовая вмешаться в любую минуту, если переговоры ни к чему не приведут. Такой вид вмешательства американцы официально отвергают в ООН, клянясь всем святым на свете.
Но к счастью, против Харальдсена имелось и другое оружие.
На лице консула появилось разочарование генерала, которому помешали развязать хорошенькую заварушку.
- Мне известно, господин Харальдсен, что суда вашей компании часто посещают Соединенные Штаты. Вам, видимо, будет не очень приятно узнать, что вы объявлены персоной нон грата некоторыми федеральными агентствами в нашей стране...
Судовладелец вздрогнул:
- Это шантаж?
Негодующая мимика консула отвергла такое страшное обвинение. Однако, будучи опытным бизнесменом. Кнут Харальдсен знал, какова цена подобных угроз. В конечном счете он плевал на этого выловленного из моря преступника.