Что это за баба? спросил он у своего помощника Дундукова, сидевшего рядом.
Это жена господина Ганича, вашего зама.
Ты вот что: поменяйся с Ганичем местами. Пусть они садятся рядом со мной, а ты перейди с супругой на их место. Надо же оказать внимание и Ганичу, видишь, как он преданно смотрит в мою сторону и старается поймать мой взгляд. Так пусть посидит человек рядом, покайфует, а я развлекусь беседой с его прелестной женой. Правда, она красавица? А, ничего ты не понимаешь в женской красоте, темнота. Асей, говоришь, ее зовут? Ну и красотка! Как на картинке, подаренной мне в Испании. Давай срочно, пока я не передумал.
За что вы меня так наказываете? спросил Дундуков.
Жена Дундукова, толстая как бочка, ущипнула его выше локтя, и Дундуков робко поднялся, взял свою Глашу под руку и направился к столу, за которым сидели Ганич со своей женой Асей.
Дмитрий Алексеевич приказали пересесть за его стол, прошу уступить место. Впрочем, если вы не согласны, я вернусь обратно. Я так и доложу: не согласен господин Ганич и его прекрасная супруга тоже. Дундуков так ждал, что Ганич или его жена отрицательно покрутят головой, и он сможет вернуться на прежнее место.
Неужели? воскликнул Андрей Федорович. Ну, дорогая, повезло нам. Дай мне свою прелестную ручку.
Я тут останусь, заявила Ася.
Да ты что, лапочка? Такая возможность предоставляется раз в жизни. Пойдем, дорогая, умоляю тебя.
Чудак, сказала Ася вставая.
Позвольте, Дмитрий Алексеевич. Мы с супругой так рады, что вы на нас обратили особое внимание, пролепетал Ганич, раскланиваясь перед своим шефом. Вы так добры, так добры Вы такую умную речь произнесли У вас данные настоящего оратора, народного трибуна. Правда, Асенька? Ну, подтверди, скажи, что ты согласна со мной. Дмитрию Алексеевичу наверняка приятно будет. Правда, Дмитрий Алексеевич?
Садитесь, садитесь. У тебя жена довольно мила, и я вижу ее впервые. Ты ее, видимо, держишь взаперти. Боишься чегото. Впрочем, как вас зовут? Я, признаться, ни разу вас в Рухове не встречал.
Я недавно вернулась из Москвы, у матери была, а мой бедный Андрюша один посовместительству хозяйкой работал. А зовут меня Анастасией Ивановной.
Очень приятно, сказал Дискалюк, протягивая руку. И все равно, я должен выказать неудовольствие Андрею Федоровичу. Нельзя такую прелестную жену держать на замке. Вот что, Анастасия Ивановна, будьте хозяйкой нашего стола. Я думаю, стол у нас не бедный и не однообразный, как вы находите?
Дело не в столе.
А в чем?
Дело в том, кто за ним сидит, загадочно сказала Ася.
Да что ты, Ася? за этим столом сидят самые умные, самые талантливые умы района, поспешил сказать муж, касаясь коленкой коленки жены.
Дайто Бог, неопределенно произнесла Ася. Только ты, Андрюха, не лебези, я не люблю этого.
Товарищи коммунисты, простите, господа! произнесла Дурнишак, что сидела за вторым столом от Дискалюка. Позвольте провозгласить этот тост за здоровье нашего выдающегося президента Димитрия Алексеевича. Еже ли б не он, наш Рухов оказался бы под водой во время наводнения два года тому. Это он стоял на берегу Тисы и махал кулаком, грозя небесам, шоб ливень прекратился. Это он выбил пять мульонов на строительство дамб и других сооружений, которые еще предстоит возвести вдоль непокорной реки Тисы; это он продает лес иностранцам, так как лес задерживает таяние снегов в горах, в результате чего возникают наводнения. Наконец, Дмитрий Алексеевич, для всех нас, грешных, организовал этот пикник. Лично мне он отдал две свои зарплаты, шоб я приобрела закусь для всех. Ура Дмитрию Алексеевичу!
Ура! закричал Ганич и захлопал в ладоши.
Ура! поддержал Мавзолей.
Уряаа! завопил Дундуков, чтобы прогнать обиду за то, что его отодвинули.
Раздалось громкое ура, за ним последовали аплодисменты, громыхание стульев, звон бокалов над всеми столами.
15
У вас тут настоящий культ личности, сказала Ася, когда аплодисменты кончились. А культ мы давно осудили.
Что ты, лапочка, это дань уважения великому земляку, сказал муж дрожащим голосом. Украина теперь стала независимой.
Независимой от кого, от чего?
От России, от кого же еще, с гордостью сказал муж.
Можно подумать, что Россия, когдато поработила Украину и украинцы только, то и делали, что работали на русских бар. Все это политическая трескотня, не больше, отчеканила Ася.