Глава 3. На приеме у Их Величеств
На дневном приеме оказался приглашенный посол Три-девятого государства, от которого Ее Величество ожидала подарка по случаю приема.
Подарок оказался ни то, ни се. Еще один сервиз из тончайшего фарфора, оплетенный золотыми нитями. Таких у нее было уже штук тридцать, хоть лавку открывай. Разговор с ним был коротким. Трудности их перекладывать на себя не стали. Один раз переложили, и пошло-поехало. Но в тот раз хоть было за что! И так прощают долги кому ни попадя, чтобы дружить не перестали, да только в лицо улыбаются, а сами все Три-пятнадцатому государству в зубы смотрят, под ноги тамошним правителям стелются.
Зато угодил мелкий вампирчик с черного континента, который управлял тамошней небольшой частью земли. Так деревня. Тоже с подарками, но достойными Ее Величества. Были у него бриллианты, от которых во всякой стране красавицы потихоньку сходили с ума, мечтая попасть во многие его жены, которых он, не иначе, коллекционировал
Заводик построить ему пообещали, но подумавши. Ее Величество была не против: диадема, усыпанная бриллиантами, была не беднее короны, которую держали для особых случаев. Пожалуй, в ней можно было принимать послов. И шкатулка красного дерева с волшебной лютней, которая сама играла и напевала, прославляя Ее Величество, не хуже. Зато Его Величество заартачился у самих, мол, производство недоразвитое, ничего своего нет. Гвозди и скрепки и те импортным уступали и в цене, и по качеству. На остальное смотреть не приходилось не имели, не на что было смотреть.
Так у своих и бриллиантов сроду не бывало
Больше иностранных послов на приеме не оказалось. Зима еще не кончилась, и им, привыкшим к хорошим дорогам и теплому климату, добираться до дворца было несколько затруднительно.
Зато свое, досадное недоразумение, обивало пороги апартаментов для приема, то и дело заглядывая в щелку парадной двери. Отучить народ от сей его привычки никак не удавалось уж и носы дверями прищемляли, и стражу ставили при входе, и стыдили, и вешали доску с красненькими и зелененькими сигнальными огнями, чтобы знал, что время его еще не пришло
Не народ, а стыдоба!
Неужто три пять часов в приемной подождать тяжело?! А как быстрее? Пока поешь, пока переоденешься, пока разберешь кто, зачем и почему не у инспектора или министра
Обычно, когда дело доходило до своих, Ее Величество отправлялась по своим делам, но нынче, после того, как чудовище успело просочиться в умишко Его Величества своей праведностью или неправдою, пустить дела государства на самотек она не имела права. В таком праведном порыве он мог сотворить такое, что потом расхлебывать пришлось бы и ему, и ей, и, любя Смородину-матушку, тянуть лямку бурлака всем миром, усыпая берега ее костями. Палачам тоже отдых был нужен, отпуск у них только начинался. Криво его прикрученная головушка и так натворила бед немало. Например, заказав у своих пару самолетов.
Зачем, если в другом государстве еще приплатили бы?
У тамошних государств как-то получалось и зарплату выдать, и самолет построить и продать из стали Манилкиных Земель, и в обиде не остаться. А как тяжело оказалось слово-то у своих назад забрать!
Вот он, недогляд!
Перед выходом в свет, она остановила мужа, поправила ему мантию и корону на голове, и, глядя в глаза, произнесла наставление:
Нету у нас денег для всяких Манек! Живут на чужих хлебах, да своими чужие избы считают, но только самим-то им не в жизнь такую не заиметь! Пусть посмотрят, как люди добром своим посмеялись над ними! Из кучи навоза никаким волшебством не сделаешь достойное сокровище. А могут они только в сеть угодить, да головушку сложить, железом нагруженные.
Ну вот, вроде все, программер должен был включить позывной для чудовища, показывая ему горемычное ее положение, объясняя, что избы не в придорожной канаве валялись, а принадлежат доброму хозяину, которому она, не обязательно, но должна поклониться, чтобы ее не выставили на все четыре стороны. И мужу должно прийти в ум, что благодеяние в пользу его главного сокровища обязательно.
На всякий случай, Ее Величество протянула подарочки послов в руки Его Величеству. Подогреют понимание проклятой, что не имеет она ничего из того, что ей досталось. А земля покажет есть, выправляя мужнин имидж.
На-ка вот, посмотри, чем пахнут?
Его Величество понюхал, поворотив нос. Пожал плечами.
Вроде ничем, ответил он с раздражением.