Мирабор сполз с подоконника, повернулся к нам спиной. Я про себя отметил, что во время своей пламенной речи, он, кажется, ни разочка не заикнулся.
А ты можешь сделать краски, если мы тебе принесём нужные ингредиенты? нарушил воцарившееся молчание Боб.
Сделать? в голосе Мирабора послышалась надежда. Хм Вам ведь по-настоящему нужно Р-ради такого Давайте!
Продиктуй, что нужно. Ребята. Есть чем записать?
Конечно! выпалил я, хватая телефон.
Тогда Мирабор сощурился, словно что-то прикидывая, во-первых мёд. Мёд агатовый, и д-должен быть собран во время дикого звездопада. Фунта полтора-два. Во-вторых пыльца ночной фиалки. Самая лучшая во время п-предутреннего полёта фей. Это где-то с унцию пять-шесть драхм может, семь, этого вп-полне хватит В третьих сны весенних солнечных зайчиков. Желательно, апрельских. Дюжину Ты пишешь?
Да, да, подтвердил я. Апрельских. Дюжину.
Хорошо. Ещё: тень бегущего енота. Думаю, полшема в длину, не б-больше, чтоб где-то полугарнец получился за глаза хватит И! он воздел палец вверх. Самое главное!.. Три зёрнышка звезды Лувияарь. Без них ничего не выйдет. Но Лувияарь растёт т-только над мостом Чинвад. А как т-туда попасть?..
Всё? спросил Боб.
Да. Как только д-доставите пару дней и готово.
Что ж тогда мы пошли.
Мы пожали хозяину руки и поспешили прочь. Честно сказать, я был рад побыстрее убраться, очень уж неуютно там было.
И что? сказал Миха, когда мы очутились на улице. Что поделывать будем? Куда путь держать? Кстати, сколько времени-то?
Я достал телефон, глянул. Натикало пока только 10. 12. Но по местному было уже около часа дня.
Съесть бы чё-нибудь, сказал я. Время к обеду.
Я тоже есть хочу, поддержала меня Настя. Идём. Тут кафе есть. Мы там с подружками пончики как-то ели.
Боб, а мост Чинвад это где? спросил я, как можно беззаботнее.
Бобр уселся на велосипед, покряхтел.
Это, друг мой, за чертой жизни в Зелёном мире. Вот как перейти через него?.. Это только колдуны знают.
Снова к Кощею пойдём? вопросительно пробормотал Миха.
Не, к Красному бесполезно. Он не знает, он у нас по внутренним вопросам. Это к Лиловому или Оранжевому двигать надо. Это их прерогатива. Мост на меже. А они и есть пограничники. На самой границе разума стоят. Правда, они своеобразные но дальше них никто не видал.
За мост я пойду, вдруг сказал Миха.
Да? осведомился я. А как ты возвращаться вознамерился? Если я верно понял, это там, откуда не возвращаются. Верно, Боб?
Тот ответил не сразу. Уехал чуть вперёд, затормозил.
Верно ты понял, кто мост перешёл обратно не возвращается. Я пойду. Зёрна найду, и вам брошу. Вам ещё жить и жить.
Нет уж, Боб, я сказал: я, значит я, твёрдо проговорил Миха.
А почему ты? я просто взвился от Мишкиного упрямства. Ты кто Орфей, уходящий в ад? Так можешь засунуть свои орфеевы комплексы в карман. Тоже мне, Данко, блин, с пылающим сердцем!..
Да, ё-моё, Данко! И Орфей! зарычал Миха. Там у нас всё рванёт скоро, мокрого места не останется. Некогда о своей задней месте думать. Не пойду, так всё одно кранты.
А почему ты? Такой храбрец?
Да похрабрей тебя!
А в рожу не хочешь? не удержался я.
Ух, ты! вдруг едва ль не взвизгнула Настя. Подерётесь? Давайте! Никогда не видела, как дерутся!
В её голосе звучала явная издёвка. Я исподлобья глянул на Миху.
Да пошёл ты скривился он.
Сам пошёл, огрызнулся я, впрочем, уже почти примирительно, Настя, извини!.. Мы просто две дубины стоеросовые
Пожмите друг другу руки, очень серьёзно попросила девочка.
Мы не возражали.
Миру мир? спросил я.
Дружба дружбе, кивнул Миха.
Мы и не заметили, что уже стоим около кафе.
Нечего и говорить, что в кафе было самообслуживание. И, поскольку про деньги тут никто ничего не знал, всё было задаром. Потому мы набрали всяких вкусностей и уселись за столиком, а стулья тут же подладились так, чтоб нам было удобней.
С подгужками хохила? проговорил Миха с набитым ртом.
Хохила! беззлобно передразнила Настя. Прожуй! Подавишься.
А правда, мы про тебя ничего не знаем, проговорил я, предусмотрительно прожевав кусок булочки и запив соком. Ты в школе учишься? А в каком классе? А школы-то тут есть?