Параллельно с этими словами зритель видит двор сквозь окошко, множество мальчишек с клюшками, детей на санках.
Сева выходит в коридор. Там его ловит мама: «Куда?»
Сева: «Мам, по нужде надо очень»
Мама: «Приспичило?»
Сева: «Просто невмоготу».
Он притворяет за собой дверь, но не плотно, затем мы видим, как его рука тянется за коньками.
Мама: «Стой! А коньки зачем? А ну вернись!»
Сева бежит без оглядки по искрящемуся снегу.
Голос Всеволода Боброва за кадром: «Мама сердилась, но потом поняла, что мы в этом деле безнадёжны, и занятия продолжила только Тоня»
1937. Сестрорецк. Школа. За окном буйная солнечная весна.
Ученики в классе. Учитель и директор у доски.
Директор: «Вот вы и окончили семилетку, ребята. Теперь многие из вас пойдут по стопам своих родителей, будут осваивать рабочие профессии. Насколько я понимаю, большинство идёт в фабрично-заводское училище при нашем заводе. Правильно?»
Ребята хором: «Правильно!»
Директор: «Вот и хорошо. Молодцы Ну а тем, кто остаётся в школе дальше, я желаю усердия и успешно грызть гранит науки».
Заводской цех. Сева Бобров возле токарного станка смотрит, как работает его наставник Иван Первухин.
Первухин: «Это, брат Сева, знаешь ли, превыше всего. Ведь мы теперь кто? Хозяева страны. Мы за всё, что делается у нас на земле, в ответе. Так что давай всегда и во всём показывать другим, как жить надо. Честно. Ясно. Прежде всего, для людей. А потом уж и для себя»
Сева: «Иван Христофорович, а если из меня не получится хороший рабочий?»
Первухин: «Как так? А я тут на что? Почему не получится?»
Сева: «Ну а вдруг? Ну, если, к примеру, руки у меня не из того места»
Первухин: «Это ты брось, брат. Это ты на всякий случай выдумываешь оправдание, на случай, если где-то напортачишь А ты не портачь, делай нормально, себя в работу вкладывай, и всё получится. Главное не суетись, не торопись, тогда сделаешь точно, наверняка Конечно, не обязательно ты станешь лучшим из лучших, но уж руками завсегда наладить сможешь что угодно. За это я ручаюсь»
Улица Сестрорецка. Клуб. Полный зал. На экране хроника последних событий: идут толпы людей с транспарантами «Смерть врагам народа». Лица зрителей напряжённые.
Сестрорецк, ветер метёт по улице жёлтые листья.
Сева Бобров подходит к заводским воротам. Его останавливает Иван Первухин.
Первухин: «Погоди, Сева, постой со мной, покурим».
Сева: «Я ж не курю, Иван Христофорович».
Первухин: «Да и я редко балуюсь».
Сева: «А почему здесь? Можно и внутри».
Первухин: «Успеется»
С территории завода выезжают две чёрные машины. Первухин провожает их настороженным и испуганным взглядом.
Сева: «Начальство?»
Первухин: «НКВД Двух инженеров нашего ФЗУ арестовали».
Сева: «Арестовали? За что? Враги народа?»
Первухин: «Я с ними бок о бок против Юденича стоял под Питером. Бок о бок Они не враги»
Сева: «Тогда почему?»
Первухин: «Не знаю Ошибка Или подлость чья-то Ты знаешь что, Сева, ты друзьям верь и от друзей не отворачивайся. Всякое в жизни случается, но ты не отворачивайся. Человек и оступиться может, согрешить, но ты удержи его, не дай упасть, не дай утонуть»
Сева: «А как же подлость?»
Первухин: «А вот подлость это всё одно что предательство. Такого прощать нельзя».
Сева: «А если друг предал? От него всё равно не отворачиваться?»
Первухин: «Если друг предал, это уже не друг. Дружба это святое. За друга жизнь свою отдают. Дружба это единственное, на что опереться можно»
Интервью. Хлопушка. Михаил Бобров, отец Севы: «Вроде бы мирное время После революции уж семнадцать лет минуло, а столько преступного элемента было!.. Всё гражданская война виновата Шпана, карманники, бандиты Ножи, финки, а то и наганы в ход пускали Ну и всякие, которые из бывших, которые не приняли Советскую власть, этих элементов тоже хватало. Непростые времена, очень непростые Поначалу арестовывали бывших, ну, которые из офицеров или просто из зажиточных. А потом врагов стали выявлять среди своих, среди наших рабочих. Со многими мы вместе революцию делали, и вдруг вредитель, враг народа! Как так? Я не понимал этого Тяжело было и, чего скрывать, страшно Вины за собой не чувствуешь никакой, а всё одно прислушиваешься к шагам за дверью: не за тобой ли приехали»