Все равно потрогай. Адски-дурацки! Я всегда так делаю.
Да жив он, жив. Просто под гипнозом. Вот ты, Верунь, сейчас наверняка удивишься, а ведь я все это уже видела не далее, как сегодня во сне.
Нашла время шутить!
Да нет, правда видела. Я это только сейчас поняла. Просто ты меня своим утренним телефонным звонком так резко из сна выбила, что весь мой сон, как корова языком слизала из памяти. А тут, когда чудик этот в капюшоне нарисовался, меня словно водой ледяной окатило. Смотрю на него и понимаю, что знаю я его не понаслышке. И все то, что с нами сейчас происходит, я тоже в этом сне наблюдала до мельчайших подробностей. Даже как мы Зяблика тащили, и как Костик к нам перед концертом заходил.
Да ты ведьма! И чем там у тебя во сне все закончилось?
Так, этого то я как раз и не узнала, потому что ты меня раньше разбудила.
Ну хотя бы что нам делать дальше ты знаешь?
Зяблика надо приводить в чувства!
Легко сказать. И как?
Есть у меня одно средство молодильное. Поднимай его и ставь лицом к зеркалу.
Ты мне поможешь, надеюсь. Это все ж таки твой парень.
Помогу, конечно.
Мы подтащили Пашку к зеркальной стене и прислонили лбом к холодной поверхности стекла, так, чтобы он взглядом уперся в свое отражение.
А великий русский поэт утверждал, что «лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстояньи!» блеснула Симона своей начитанностью приложения «ВКонтакте», а потом как-то обреченно добавила: Думаешь, сработает?
Не знаю. Во сне помогло. Дело в том, что этот Крюгер каким-то образом заблокировал им всем сознание не без помощи этой самой спонсорской воды, которую раздавали на входе и которую Костик, добрая душа, стащил для нас, ни о чем не подозревая.
Точно. А когда Зяблик адски-дурацки посмотрит в зеркало и увидит, в какого придурка он превратился, он тут же оживет.
Ну, что-то вроде того.
Зяблик как на зло не поддавался.
Мы явно чего-то не учли. Не работает мой метод.
Мы не учли, что Зяблик великий тормоз! Может, ему волшебный пендаль дать? Ну так, исключительно для профилактики и для ускорения процесса.
Давай!
Не поняла. Ты серьезно? Я же пошутила.
Давай-давай! Я бы сама его пнула с превеликим удовольствием сейчас, но вдруг он запомнит. Обидится еще.
А вообще-то заслужил. Не будет всякую дрянь пить. Мы тут мир спасаем от нечисти, а он под гипнозом балдеет.
И я о том же!
Ну извини, Зяблик, если что. Эх! и Симона пнула Пашку что было сил, без злости конечно, но и не без видимого удовольствия. Он хорошенько приложился о зеркальную поверхность носом, оставив кровавый след.
Очки то надо было снять! слишком поздно заметила я. Очки сложились пополам. Но метод сработал и это было важнее сломанных окуляров. Зяблик вышел из оцепенения и заорал, присев на корточки, схватившись за нос от боли и удивления.
Вы чего? Где мы? Что это было? недоумевал Пашка.
Прости, дружище. Прими за лекарство. Надо было тебя встряхнуть от пыли.
А что тут творится? Концерт уже закончился? А фокусы?
Ой, Пашка! Тут сплошной «ахалай-махалай» и «сяськи-масяськи». Нас поработил аквариумный Барабуль Крюгер Морс. Он, представляешь, спрятал моего братца, адски-дурацки, вместе со всей его «Группой риска» и захватил зал. Все находятся под гипнозом, из которого мы тебя, кстати, только что вывели. Вода, которую ты пил, была отравлена или заколдована. Я не знаю. Короче, воду, Пашка, не пей. Козленочком станешь. И вообще, слушайся во всем Таську. Адски-дурацки! Она сегодня у нас командир. Не пытайся понять. Просто поверь.
Пашка, ты только скажи, с тобой все в порядке? Руки, ноги, голова не болят?
Да вроде бы нет. Нос болит!
Ну это нормально. Значит так, для начала нужно оценить обстановку. Я проберусь на балкон. Вы ждите меня здесь. Верка, не шуми. Пашка, следи за Веркой. Охраняйте друг друга. Я быстро.
Я нырнула в темноту балкона. Крюгер, уверенный в своей безнаказанности и в том, что все находятся в его власти, ослабил напор и явно готовил какой-то новый трюк. Аквариум при этом казалось служил ему заместо цепного пса. Вода в нем то закручивалась водоворотом, то замирала в прыжке, то возвращалась в спокойное состояние. Она явно следила за всеми нами.
Что же ты задумал, фашист проклятый! почему-то процедила я тихо сквозь зубы.