Маринка, прости меня не сумел тебя закрыть, не просчитал, не подумал но косяк я исправлю, не успокоюсь, пока не накажу этого барана.
Ответа не было, Марина только судорожно вздохнула, и Хохол нежно поцеловал ее куда-то за ухо, поправил рукой сбившуюся косынку.
Дома все хорошо, продолжил он шепотом так, словно до этого у них шла оживленная беседа. Егорка только плачет по ночам, спит со мной в спальне. Потерпи немного, котенок, я все устрою, и мы уедем. Ты поправишься, вот увидишь все будет хорошо, Егор вырастет, в школу пойдет И ты опять будешь самой красивой женщиной на свете, Маринка
Хохол шептал ей это на ухо и чувствовал, как ее сердце бьется чаще. Значит, слышит.
Господи, Коваль если бы ты только знала, как мне страшно Как я боюсь потерять тебя, как боюсь, что никогда уже ты не будешь такой, как была Хотя это не главное лишь бы ты была, просто была и все, мне больше ничего не надо. Он гладил пальцами ее лицо и едва не плакал от захлестывающих эмоций.
Если бы было можно, он, не задумываясь, отдал бы свою жизнь за нее, только чтобы она не лежала вот так безмолвно и безучастно, чтобы снова улыбалась и орала на всех, наводя ужас на охрану. Он воскрешал в памяти каждый миг, когда был с ней, каждый взгляд, вздох, каждое слово. Если бы вернуть назад тот злополучный день, ту секунду, что разорвала все надвое
«А горцев я все равно в распыл пущу, продолжил Хохол свой монолог уже про себя. Это несложно надо только выследить Реваза. И тогда мне даже Вилли не будет нужен».
Он уехал из больницы сразу после обхода за ночь ему «стало лучше», и Кулик «счел возможным» отпустить его домой. Аскер привез конверт с деньгами, который Хохол опустил в карман халата Валерки. Тот понимающе кивнул.
Сев в машину, Хохол велел ехать к Бесу. Сидящий за рулем Степан удивился:
Чего мы у него забыли?
А я не успел тебе отчитаться? рявкнул Хохол. Совсем распустились! Думаете, если хозяйки нет, так все можно?! Теперь я вам хозяин!
Ладно, не ори, Жека, миролюбиво вмешался Аскер. К Бесу так к Бесу.
До поселка ехали молча, Хохол постоянно курил, пытаясь представить разговор с Веткой. Как сделать так, чтобы она поверила и не протрепалась никому, даже собственному мужу? По опыту Хохол знал, что из Ветки что угодно можно вытрясти с помощью всего двух ударов кулаком. Правда, по-настоящему влюбленный в Ведьму Бес вряд ли пойдет на такие крайние меры, однако
К счастью, Беса дома не оказалось, Ветка была одна, сидела на балконе второго этажа и читала что-то. В руке дымилась неизменная коричневая сигарка. Хохол не понимал эту ее манеру курить сигары, было в этом что-то странное, вызывавшее в нем чувство неприязни. Курящие женщины его не раздражали, Коваль вообще в последнее время не выпускала из пальцев сигарету, но Веткины сигары бесили.
Заметив въехавшие во двор машины, Ведьма вскочила из кресла и скрылась в доме, а буквально через несколько минут возникла на крыльце.
Женя!
На ее кукольном лице читалась непонятная Хохлу радость. Можно подумать, она искренне хотела его видеть и была в восторге! Если бы не Марина, ноги его не было бы в этом доме.
Где же ты пропал, Женька? стрекотала меж тем Ветка, схватив его под руку и увлекая за собой в гостиную. Не звонишь, не заезжаешь Как Егорка?
Плачет, буркнул Хохол, садясь в кресло в прохладной комнате. Попить налей жарко.
Ветка метнулась к двери, крикнула домработнице, чтобы принесла минералку, потом развернулась и вперила в лицо Хохла прозрачные голубые глазищи:
Церемония приветствия закончена. Говори, зачем приехал.
К тебе.
Ну, догадалась, что не к мужу моему, фыркнула она, не трогаясь с места и продолжая вглядываться в наливающиеся кровью глаза Женьки. Что ты хочешь?
Помощи. Мне больше не к кому обратиться, и к тебе не пошел бы, но выбора нет, вздохнул он и замолчал на пороге показалась молоденькая девушка с подносом, на котором возвышались запотевшая бутылка минералки и стакан.
Домработница опустила поднос на столик возле кресла, в котором сидел Хохол, откупорила бутылку и налила пузырящуюся жидкость в стакан.
Я нужна еще, Виола Викторовна?
Нет, Настя. Григорий Андреевич приедет поздно, ужинать мы будем сами. Когда закончишь все свои дела, можешь ехать в город, если хочешь.
Девушка ушла, а Хохол залпом влил в себя минералку и, отставив стакан, попросил: