Так не думай обо мне в чем проблема-то?
Легко тебе говорить, вздохнул он. Приезжай ко мне
Куда?! поразилась Коваль такой наглости. В управу, что ли? Это еще зачем?
Зачем затем, что я хочу увидеть тебя.
Ты точно больной, Ромашин! Как медкомиссию-то обошел, скажи? В ментовку психов не берут.
Мне исключение сделали
Повезло, Марина выбросила окурок, перекинула ногу на ногу, устраиваясь удобнее. У тебя все?
Ты не ответила.
А была должна?
Марина, я ведь не мальчик, а ты заставляешь меня валяться в ногах, вымаливая возможность увидеть тебя, тихо и грустно проговорил Ромашин.
Саша, ты волен делать все, что хочешь. Я не принуждаю тебя ни к чему ты сам хочешь этого. Давай прекратим бесполезный разговор, попросила она. Счастливо тебе, и положила трубку, отключив телефон.
Бедолага Ромашин потерял голову в тот самый момент, когда увидел ее впервые, в тот самый день, когда погиб ее муж. Подполковник места себе не находил и был рад тому обстоятельству, что лично контролирует дело, это давало ему возможность видеть поразившую его женщину. Разумеется, Ромашин отдавал себе отчет в том, кто она и чем занимается, как и понимал то, что вряд ли она станет общаться с ним по поводам, не имеющим отношения к расследованию гибели ее мужа. Но образ Марины преследовал подполковника, заставлял постоянно вспоминать ее, сидевшую в кресле посреди огромного зала казино, ее бескровное лицо, на котором ярко и непристойно выделялись накрашенные алой помадой губы. Кто угодно выглядел бы вульгарно в таком виде, но не она ей удивительно шло все это, и траурные одежды, и вызывающе-кровавые губы.
Ромашин был поражен тем, насколько хорошо она владела собой только что лежала на крыльце, рыдая и не видя никого вокруг, и вот буквально через десять минут сидит собранная и почти спокойно отвечает на вопросы, только курит много. Он не мог заставить себя не смотреть на нее, и тогда она, подняв покрасневшие глаза, сказала ему что-то он даже не понял, что именно, но взгляд отвел.
Через неделю после похорон Грищенко-Малышева подполковник приехал в «Парадиз». Его долго не впускала охрана, которая никак не могла в толк взять, что хочет от хозяйки переодетый в штатское начальник городской милиции. Да он и сам не мог внятно это объяснить, но потом нашелся:
У меня есть одна вещь, принадлежащая госпоже Коваль, я должен вернуть ее, и Кот впустил его.
Марина сначала не могла понять, кто это вообще такой, она и видела-то его полтора раза за все время, и фамилия его ей ни о чем не говорила. Только когда он вошел в кабинет, где Коваль сидела с чашкой чая, забросив по привычке на стол ноги, до нее и дошло, кто это.
Чем обязана, господин подполковник? холодно поинтересовалась Марина.
Я приехал, чтобы вернуть вам это смущенно пробормотал он, теряясь под пристальным взглядом, и протянул ей раскрытую ладонь, на которой лежала подвеска, тот самый черный бриллиант, что спас жизнь Коваль и отнял ее у Егора. Я подумал, что вам дорога эта вещь
В синих глазах плеснул ужас, Марина даже отшатнулась от протянутой в ее сторону руки, но потом сумела прийти в себя.
Мне это не нужно! отрезала она, хватая сигарету. Можете оставить себе. Если это все, то можете быть свободны.
Простите я не хотел еще сильнее смутился подполковник, покраснев, как пацан.
Марине вдруг стало стыдно чем перед ней виноват этот приятный на вид человек: тем, что решил вернуть безделушку, не подозревая, как ей больно ее видеть?
Хотите кофе, господин подполковник? произнесла она, стараясь сгладить свою резкость, и увидела в его глазах промелькнувшую радость.
Если можно
Даша! заорала Марина, и Ромашин вздрогнул от неожиданности. Кофе свари, пожалуйста! Присаживайтесь, указала рукой на кресло напротив.
Он осторожно опустился в кресло, не сводя с нее глаз.
Что-то не так? спросила она, устав от этого взгляда.
Что? Нет-нет, просто Сколько вам лет, Марина Викторовна? вдруг спросил он и испугался собственной смелости. Простите. Можете не отвечать я ляпнул глупость
Тридцать четыре, спокойно ответила она. Я никогда не скрываю свой возраст.
Совсем молодая
Для чего?
Для всего, что вам пришлось пережить.
Я привыкла.
Даша принесла кофе на подносике, поставила перед подполковником, забрала у хозяйки пустую чашку.