В конце концов, из-за всех этих плакатов и табличек весь департамент стал называть офис «Косаток» Детской комнатой.
Сейчас на столе Эрика была разложена карта с заголовком «Унесенные ветром», поверх которой валялись папки с какими-то бумагами. Тут же стояла большая кружка с чаем. Над ней поднимался прозрачный пар. Лэс встал, подошел к столу напарника и принялся разглядывать карту окружавшей Хай-Корд местности с жилками автомобильных дорог. В семи местах на карте стояли начириканные толстым черным фломастером крестики. Изображение креста на 25-ом шоссе помещалось на нарисованном могильном холмике.
Дверь распахнулась, и в офисе появились трое его сослуживцев. Купер в руках держал небольшую коробку, а Луис что-то весело рассказывал. Увидев Лэсли, он смущенно умолк.
Привет, ребята, поднял тот голову. Как у нас тут дела?
У нас все по-старому, ответил Вик, присаживаясь на край стола. Ты как?
Нормально, Лэс посмотрел в окно.
Повисла неловкая пауза. Эрик ободряюще похлопал напарника по плечу и снял крышку с коробки.
Такие раны лучше всего залечивают время и работа, произнес Вик, выражая при помощи этих слов и сочувствие, и поддержку.
Несколько мгновений было опять тихо, потом Роделло повернулся к напарнику.
Что это у тебя там? кивнул он на коробку.
Полицейская сирена на магните, Купер с радостью ребенка, получившего новую игрушку, вытащил ее наружу. Здорово, правда?
Где ж ты ее достал?
Ну где, где Где достал там больше нету.
Да, Лэс, кстати, мы Скутера повязали, сообщил Мендоза, включив компьютер.
Какого Скутера? Того, что про рыбу пел?
Пальцы Луиса на секунду замерли над клавиатурой:
Ты о каком Скутере говоришь?
Я, кажется, понял о каком, Эрик повертел в руках сирену. Сейчас объясню.
Он набрал полные легкие воздуха и на выдохе, отсылая всех в немецкому ретро-шлягеру, проорал:
How much is the fish?!
Работавшие в соседнем помещении федералы изумленно переглянулись, услышав вопль, и один из них моментально поставил диагноз:
Совсем рехнулись.
Спецкоманда же ФБР задыхалась от хохота, когда на столе у Лэса зазвонил телефон и положил конец веселью.
Все, я понял о каком Скутере идет речь. О том, который аудиопиратством занимался, он снял трубку. Роделло.
Роделло? уточнил уже ставший знакомым сухой мужской голос. Ну привет, Роделло. Узнаешь?
Нет, не узнаю.
Узнаешь, интонации были уверенными. А помнишь, сколько осталось?
Чего осталось?
Значит, помнишь. Три года, 5 месяцев и 28 дней. Жди, Роделло.
Гудки Лэс положил трубку.
Опять этот недоумок персонального пользования? Эрик накрыл коробку крышкой и запихнул ее куда-то в угол за свой стол. Он и вчера звонил. Повезло ему, что Луис ответил, а не я
Что поделать, вздохнул Лэсли. Он обещал это делать каждый день вплоть до конца, так называемого, срока.
Преступник, регулярно звонивший федералу вот уже в течение года и напоминавший, сколько осталось до истечения заключения, в меру своего помутнившегося рассудка не понимал, что сидит не в тюрьме, а в психушке для уголовников. И совсем бы он удивился, если бы осознал, что срок его закончится только с приходом его же смерти.
Ты что, так и собираешься его слушать до тех пор, пока он не помрет? Вик занял свое рабочее место и принялся рыться в бумагах.
А я ничего поделать не могу, развел Роделло руками. Он считается хорошим послушным пациентом, и пользоваться телефоном ему не запрещено. А дежурным надоело отвечать, что меня нет, поэтому я с ним каждый день и беседую. Врачи говорят, что ему надо с кем-то разговаривать, чтобы у него психика еще больше не повредилась.
Психика? Разговаривать? фыркнул Эрик. Пускай с другими шизиками, такими же, как и он, разговаривает. И вообще. Когда он у себя там, в госпитале, будучи сам врачом, вроде как адекватным и нормальным, несмертельно больным пациентам кислород перекрывал, никто даже и не догадался проверить его психику. Зря ты, Лэс, не даешь мне с ним побеседовать. Я б ему мозги быстро вправил Несмотря на полное отсутствие медицинского диплома.
Ну ладно, ладно, он все равно своих угроз не выполнит, с примирительным видом замахал на него Роделло руками. Что там с грузовиками? На Западном фронте без перемен?