Прошел год.
«Малоизвестным живописцем» она работала в студии. Иногда приходили модели. Каждая мышца и жилка человеческая впитались в мозг. Она окончила венецианскую школу и теперь фанатично создавала полотна. Казалось, ее кисти опережают мысль.
«Соратник» висел на зеркале в батистовом чехле и наблюдал, как меняются образы на резном мольберте. Видел смысл во взгляде каждого портрета. Линии тел потрясали. Будто дышали жизнью.
Она вышла замуж за искусство.
Тайну пола выдавала лишь крохотная подпись на картинах.
Пейо смотрел, как тонкая фигурка погрузилась в свою глубину. На полотно ложились точные мазки.
«Что ждет мою девочку? Не ошибся ли я?» думал гребень в тишине пустого дома.
Полвека назад их приютила Венеция. Он по-стариковски развалился. Внезапно. Трехвековая трещина крякнула и разломила шершавый бок. Теперь остался только жемчуг. Маркиза не расстроилась, наоборот, пообещала, что вставит его в кулон и будет носить.
Он вспомнил, что таким его привезли из Калькутты. Одиноким и гордым красавцем подарили прапрабабке его теперешней подруги. С тех пор многое изменилось.
Художницы заявляли о себе громче. После успехов первопроходиц в барокко и ренессансе, двери «мужского мира» приоткрылись. Одна из девушек поступила во Флорентийскую академию. Впервые.
Спустя век еще две стали членами-основателями Королевской художественной академии в Лондоне. Француженки выставлялись в салонах. Женщины просыпались и созревали.
Хозяйка гребня два года прожила в образе мужчины, чтобы окончить школу искусств. Потом десятилетиями исступленно работала. Брала учениц. Сначала тайно. Но время шло и девочки открыто приходили в студию.
Вы знаете, как появляется жемчуг? В раковину попадает пылинка, и моллюск окутывает ее перламутром. Из маленькой «проблемы» рождается красота. Не зря они с госпожой оказались родственными душами.
Прошли годы-лоскуты. В запретной жажде творчества родилась серьезная художница.
Время проглотило трагедии и суету. Не случившуюся любовь некогда было оплакивать. Все подчинялось делу. Она целилась в луну и попадала в звезды. Ими становились картины. Люди растерянно стояли напротив и молчали. Это абсолютное молчание говорило о многом.
Но.
Ее связь с семьей разорвалась, замужества не вышло. Старость сцепила колючие пальцы. Хранитель знал род оборвался, помогать больше некому.
Чувствует ли она одиночество? Смотрел на прямую узкую спину и узлистые руки в размахе мазков. Седина выдавала возраст. Испанка многое пережила. Но у кого есть «зачем», тот выдержит почти любое «как». Нет?
Mi niña, ты счастлива?
Конечно.
Он вспомнил, как помог ей бежать со свадьбы. В другой реальности ее бы любили. А может, нет. Желал бы другой девочке такую судьбу не знал.
Но безумно гордился своей сеньоритой.
Она стала одной из первых. Чтобы другим было легче.
el fin
Екатерина Бастракова
@e.bastrakova
ИСТОРИЯ СТАРОГО МОНОКЛЯ
В комнате становилось оживленно. Выцветшая фарфоровая кукла, футляр и янтарные запонки активно спорили, кто из них лучший хранитель семейных историй. Потертая пуговица задумчиво смотрела в окно.
Да буде вам! строго сказал Монокль. Развели демократИю!
ДемокрАтию, поправил Футляр.
А ты не встревай, одернул Монокль. В общем так. По старшинству среди вас всех, хранителем буду я, важно сказал он.
А при чем тут старшинство, попыталась возразить Кукла, важнее, сколько историй знаешь. Вот я
Знаю поболе вашего! тоном, не терпящим возражений, пресек ее Монокль. И довольно посмотрел в трюмо.
В зеркале отразилась черная оправа, такая обшарпанная, что черный цвет лишь угадывался. Пара мест склеена. А с верхнего правого угла расходились глубокие трещины.
Столько лет прошло, а ты все такой же задавака! по-старчески хмыкнул Футляр.
Новоиспеченный хранитель отвернулся к окну и погрузился в воспоминания.
Окно распахнулось. Комната наполнилась запахом сырости и затхлых листьев. От притока свежего воздуха огонь в печи весело затрещал. Отблески озорно и одновременно печально заплясали по стеклянным поверхностям.