Семья Керенского оттуда родом, а Керенский премьер-министр Временного правительства, лютый враг мирового пролетариата! получил ответ. Неудобно, чтобы в его честь назывался советский населенный пункт. А почему Вадинском назвали, извини, браток, не в курсе
Вад река, которая по городу протекает. Есть там еще речка Керенка. От нее и название города, вспомнил Колька рассказы деда сельского грамотея.
Все равно неудобно! Буржуйского холуя Керенского знают все, а Керенку только вы, пензенские, да и то не каждый!
Это точно! пробормотал Казаков, открывая конверт.
Пошли летние учения: марш-броски по пересеченной местности, стрельбы, преодоление полос препятствий, атаки на позиции воображаемого противника. После еле таскавших ноги пензенцев старшина гнал мыть и чистить полевую кухню, разгружать продукты и боеприпасы. В лагере узнали о вступлении в Советский Союз Литвы, Латвии, Эстонии. Закатывая вверх глаза, причмокивая языком, Изя рассказывал, как девяносто процентов прибалтийских избирателей проголосовали на выборах за блок коммунистов и социал-демократов, а позже за вхождение прибалтийских государств в СССР на правах союзных республик.
В нашей великой стране нет безработицы. Заводы и фабрики принадлежат рабочим, а земля крестьянам. Повсюду восьмичасовой рабочий день. Бесплатное высшее и среднее образование, что дает возможность представителям трудового народа иметь знания, доступные в других странах лишь представителям эксплуататорских классов, да буржуазной, продажной интеллигенции. У нас бесплатное медицинское обслуживание. Все трудящиеся имеют право на оплачиваемый отпуск и бесплатное санаторно-курортное обслуживание. Каждый гражданин нашей страны при достижении соответствующего возраста получает пенсию по старости, захлебывался от восторга Изя.
Где эта пенсия? думал про себя Колька. Деду моему, как бывшему волостному писарю, при царизме пенсию платили, а Советская власть ее отменила. Пришлось отцу с дядей Агафоном деда с бабкой кормить, пока те не умерли. В колхозе вдвое больше приходится работать. Трудодни год от года становятся все жиже. Поэтому придет мужик с колхозного поля и до темноты вкалывает на своем приусадебном участке. Ну а какой отпуск? Кто во время посевной или уборочной отпустит в санаторий. Да и слова мы такого в нашем Дубасово не слышали! Рассказывал дед про крепостное право тоже и в колхозе. Только вместо управителя барским имением председатель. Управитель хоть грамотным был, соображал. А у нас? Что наш председатель бывший работяга в сельском труде соображает? А члены правления? Воевал в Гражданскую, вот и выбрали. Больше ничего в них выдающегося нет! Да не добровольно на фронт пошли, а клювом щелкнули, вовремя в степь не смотались загребла их прибывшая из Керенска мобилизационная команда. Теперь, вроде как герои, начальство! Вся эта чудь белоглазая эстонцы с латышами, ох с колхозами нахлебается! Ох, потом умоется, а кровью похаркает! Ну, да их выбор! Никто дураков не заставлял! Неужели им не говорили, что крестьян, не желавших идти в колхозы, сослали в Сибирь? Что церкви закрывают, а попов сажают? Да и не только попов Вон, директора нашей школы-пятилетки забрали. Английским шпионом оказался. Какие интересы у Англии в нашем захолустье? Нужно ей в убогое село, где ничего кроме колхоза нет, лазутчика засылать?
С такими мыслями Колька уходил с очередного политзанятия. Так и пролетело лето. Полк вернулся в военный городок. Побурела степь. Отлетели на юг птицы. Лишь ястребы продолжали кружить в небе, выслеживая грызунов, да змей, не успевших впасть в зимнюю спячку. Закончился первый год службы Николая. Осталось еще два.
Прибыл новый призыв. Много народа с Кавказа. Как ни старался Лифанов, как не напоминал он о договоренности, в роту прислали троих азербайджанцев. Хоть ни их предки, ни тем более они сами не сделали ничего плохого родне старшины, загремели в «штрафное» отделение Грищенко. Парни сразу заявили, что не будут возить говно, а именно убирать помещения, чистить сортиры, грузить-разгружать.
У нас такой работой женщины занимаются! Не мужское это дело! Мы служить приехали, а не холуями работать!
Пришлось поучить «молодых», хотя подобное не было принято в тогдашних советских вооруженных силах. Крепко наваляли в туалете гордым сынам советского Закавказья всем отделением. После заставили отмывать их собственную кровь. Спесь сбили. Пошли горцы жаловаться Лифанову. Собрали имевшиеся у них деньги, поднесли старшине.