Вылезай.
Решетка оказалась сдвинутой. Марк ухватился за ржавые скобы и подтянулся, выбираясь на свет. Еще трое вооруженных реабилитаторов в тяжелых шлемах защиты лениво топтались возле глухого, без окон прицепного фургона. Они с явным отвращением рассматривали чумазую добычу.
И ради этого барахла мы лазили вниз?
Беренгар сжал кулаки, казалось, его ярость бойцапсионика только забавляют неуязвимую охрану.
От них воняет, как от крыс.
Ладно, ничего не поделаешь Марш в машину, свободные граждане Брукс и Беренгар! Поздравляю вчера вечером квартальный судья заочно приговорил вас обоих к штрафу. По сто конфедеральных гиней с каждого, а ждать реабилитации придется не у мамы под крылом, а в накопительном лагере. Шевелись! И радуйтесь, что не утонули в дерьме. Не вижу на рожах улыбок.
Марк перестал слушать издевательские поучения, он обреченно шагнул в пропахшую металлом и потом утробу арестантской машины. Дверца с лязгом захлопнулась, заработал мотор, машина развернулась и поехала прочь, увозя свой улов навстречу неизвестности.
Глава 2. Инспектор Цилиан
7010 год, лето, Конфедерация, Порт-Калинус
Кортеж стрелой мчался по проспекту Процветания: строй мотоциклистов, за ними серебристый кар президента Конфедерации и приземистая машина охраны. Юлиус Вэнс, законно избранный глава Каленусии, устроился на заднем сиденье, за спиной водителя. Бывший шеф Департамента Обзора, сменив серый мундир на костюм государственного чиновника, в душе остался тем, кем был, наблюдателем Фантомом. Сейчас на его спокойном суховатом лице не отражалось ничего Вэнс равнодушно скользил взглядом по зелени и тротуарам, по белой плитке стен и по пестрым силуэтам прохожих.
Кортеж тем временем свернул на кольцевую дорогу и углубился в заросшее кудрявой зеленью фешенебельное предместье Порт-Калинуса. Пешеходные дорожки здесь почти пустовали. Водитель на полминуты притормозил у ажурных ворот частной виллы Вэнса. Решетка отъехала в сторону, пропуская серебристую машину, охранник в сером мундире пси-наблюдения отсалютовал президенту Конфедерации. Дверца бесшумно распахнулась, и Фантом медленно побрел к дому, вдыхая острый запах ярко-желтых цветов.
В каминной комнате стояла тишина. Пустое угольное ведерко блестело начищенным боком. Фантом опустился в кресло и замер, отдыхая от дневной и предвечерней суеты. Беспокойные мысли отступили, отодвинутые в самый отдаленный уголок сознания.
Когда в дальнем углу что-то пошевелилось, Вэнс поднял отяжелевшую голову, по привычке тронул внутренний карман костюма с пистолетом, но тут же улыбнулся. Обманчиво-неуклюжая тушка стальной свиньи переступала по паркету короткими лапками, пытаясь незаметно подобраться к хозяину.
Ты напугал меня, Макс.
Кибер подошел вплотную и ласково ткнулся в ботинки президента.
Твоя женщина и твой сын меня не любят. Я рад, что сегодня они уехали.
Синтетический голос машины ловко изобразил поддельную обиду.
Юлиус сухо рассмеялся.
Ты слишком часто их дразнишь.
В меру это их же и развлекает.
Маленький Макс, единственный экземпляр несомненно разумного искусственного псионика, был создан Роланом, бывшим Аналитиком Обзора. Вскоре после этого Ролан погиб в мятеже, поэтому Макс остался неповторим. Когда для людей-псиоников ввели обязательную пси-реабилитацию, Макс избавился от конкурентов в их лице. Вэнс не стал переписывать уникальный разум в новую, лучшую оболочку он боялся тронуть трепетное чудо.
Ты ждал меня?
Ждал и рад. Ты выглядишь усталым, Юлиус.
Я и в самом деле устал рано или поздно переступаешь незаметный порог, после которого это состояние становится привычным.
Ты слишком много стараешься, полегче, мой президент. Что ты обычно делаешь, когда подступают сомнения?
Иногда спрашиваю тебя, Максик.
А потом все равно поступаешь по-своему. Зачем ты заварил эту кашу с реабилитацией псиоников?
Вэнс на минуту опешил от наглости кибера. Поросенок тем временем опустился брюхом на ковер, беззащитно распластал по его персиковому ворсу короткие лапки.
Это же ты все выдумал, Макс. Ты рассчитал пси-антидот, просто твоя свинская грудь слишком мало подходит для ордена.
Ну да, но любую идею можно довести до абсурда.
А ты на что надеялся? На то, что каждый псионик добровольно захочет превратиться в норма-ментального?