И он тоже поцеловал девушку в ответ.
Вышел Феликс из казармы, а снаружи у дверей стоит, прислонясь к стене, одинокая Женька. Хмуро глянула на Феликса, и спросила насмешливо:
Ну, как спалось? Вылечил?
Феликс только вздохнул, и пошёл, без ответа, дальше. Ну что за хрень! Стоило только один раз обняться в учебном поединке, и уже сразу какие-то интимные притязания с обидами. Наверняка, Женька под дверями стояла, каждый звук ловила. И не только она одна. Остальные спать разошлись, когда они с Алимэ уснули, а Женя не смогла. Злится Как же так, он с ней боролся, в полный контакт, а переспал с другой лучницей! Не служба уже получается, а какой-то мыльный сериал.
2
Бригада из пяти ватаг легиона выступили в поход спустя четыре свечи. Женька, слава богу, так и не пристрелила Алимэ.
Ватаги, как и обещали, отправили в долину Кабра. Кабр, это вроде как бывшая река, давно превратившаяся в целое море болот. Представляет собой ценность, как источник множества ручьёв чистой пресной воды. Долина Кабра находится у океанского побережья, и подвержена набегам флота Каганата.
Бригада выходила из гарнизона через другие ворота, из которых не виден заброшенный Москшир, и по широкой дуге двинулась в обход вулкана Гада, до выхода на основной путь. Это был впечатляющий переход: по левую руку мёртвая каменистая пустыня и громадина вулкана с матово сверкающей металлической вершиной, а по правую руку буйная природа хвойной лесостепи с тучами комаров и маханов (летучие мыши), которые за комарами охотятся. Обходили Гада целую свечу, после чего стали на отдых. Спали, как убитые. Феликс в дозор не попал, и Алимэ тоже. Он подошёл к ней после подъёма, когда оставалось немного времени до выступления бригады. Алимэ сдержано обрадовалась. Они присели вместе на небольшом обломке камня, который явно был частью вершины Гада, и с большой высоты докатился прямо до живой земли. Алимэ достала две банки консервов, и они сидели, ели.
Ты была в этом походе, Алимэ? спросил Феликс.
Нет, Феликс, первый раз. Я ходила с ватагой в леса Шалая, и нас оттуда выбили, и ходила на Гонн, освобождать из окружения части легиона «Капкан». На Кабр ещё не ходила.
Освободили Гонн?
Да.
Ты была в бою?
Была. Вторая линия, на подстреле.
Феликс удержался от вопроса, сколько же стрелочек нарисовано на её луке и арбалете. Если бы он спросил, она бы сказала. Её бы не смутили ни какие его вопросы. Они же на войне, и их общение может навсегда оборваться в любой момент. А ей нравилось быть с Феликсом, и зачем себя ограничивать, если кто-то из них завтра может погибнуть. А погибнет, скорее Феликс, и пока он есть, не надо ему ни в чём отказывать. О, если бы она могла его защитить! Они бы потом вместе вернулись на Мидгард Эта неожиданная мечта, вдруг, захватила Алимэ, и она отвлеклась, глядя в небо. А ведь он может погибнуть, и возвращаться придётся одной
Алимэ позвал Феликс, Ты чего грустишь? Уже вызывают на построение.
Феликс скоро научился видеть свечу сквозь волны светового океана, и мог теперь отслеживать её восходы и закаты. Это было очень далёкое космическое светило странной формы. Никто не знал, что это такое, но оно было ярче звёзд, и потому виднелось сквозь атмосферное сияние.
Через три свечи после выхода из гарнизона новобранцев снова одолели всяческие недомогания, но уже в более лёгкой форме. Наверное, причиной стали изменения природы: ближе к болотам Кабра стало меньше хвойников, но появились растения, похожие на вьющиеся водоросли, которые застилали собой землю, и оплетали деревья.
Ещё через пять свечей легионеры почувствовали долину Кабра ногами: почва стала как бы качаться под их шагами. Такие места попадались над подземными водами, близкими к поверхности. Наконец, показались и сами болота: среди покосившихся кривых деревьев огромные топкие лужи, усыпанные опавшей хвоей. Вода отражала светящееся небо, и выглядела жёлто-зелёной. Там, где не было деревьев, место занимал густой камыш. Из такого камыша вытекал один попавшийся им ручеёк. Вода в нём была удивительно чистая, и просто не верилось, что этот ручей родился в этих грязных, на вид, топях. На самом деле болота были словно губка заполненные торфяными массами, они очищали воду от всей грязи. Вода вытекала чистая, а в болоте оставался грязный торф, оседающий глубже, и вонь испарений отфильтрованной грязи.