-- Всего за триста тысяч деревянных вы получаете мощный информационный повод для интереса к своей персоне. О газетах и телевидении я позабочусь. Через несколько дней вы станете самым популярным человеком в стране. Эту популярность нужно использовать с максимальным эффектом. К вам придет мой знакомый из "Литгазеты" -- с ним будьте откровенны. В разумных пределах. С остальными -- по обстоятельствам. Ваш основной тезис: "Я создавал свое дело не благодаря, а вопреки. Мне противостояли не отдельные чиновники, а вся экономическая и политическая система. Я хочу, чтобы на примере моего кооператива все увидели, какие огромные резервы таятся в частной инициативе людей, не скованных колодками государственного регулирования и диктата партийного аппарата".
-- После чего меня немедленно вышибут из партии, -- заметил Назаров.
-- Это было бы для вас небольшим, но очень приятным подарком. Вы снова окажетесь в центре внимания. Даже если они этого не сделают, вы сами объявите о прекращении своего членства в КПСС.
Назаров задумался. Этот социальный психолог был прав: честолюбие было чуждо его характеру. Но если не существовало других способов защитить свое дело, этот был -- при всей его экстравагантности -- наиболее эффективным. И Назаров сказал:
-- Я согласен.
Борис Розовский заулыбался:
-- Я же говорил, что у этого еврейского мальчика на плечах хорошая голова.
-- Сколько он у нас получает? -- спросил Назаров.
-- Триста.
-- С этой минуты -- шестьсот. И внеси в первый список.
-- Что такое первый список? -- спросил Губерман.
Розовский объяснил:
-- Люди, которые могут входить в этот кабинет без доклада. Их всего одиннадцать человек. Ты -- двенадцатый.
-- Пустячок, а приятно, -- оценил Губерман. -- А что нужно сделать, чтобы получить право открывать эту дверь ногой?
-- Ты можешь сделать это прямо сейчас. Но это будет в первый и последний раз. Больше в этот кабинет ты не войдешь никогда. Здесь позволено хамить только одному человеку.
-- Кому? -- с невинным видом спросил Губерман.
-- А ты догадайся, -- предложил Розовский. -- Сообразил?
-- С трудом.
-- Тогда выметайся!..
-- Нахал, а? -- проговорил Розовский, когда за Губерманом закрылась дверь. -- Новая генерация! Никаких табу! Твой Сашка такой же?
-- Не такой развязный. Но если что-то в голову возьмет -- ничем не выбьешь.
-- Прорезалась-таки твоя натура?
-- Надеюсь.
-- Сколько ему сейчас?
-- Этой весной школу кончает. Будет поступать в МГИМО.
-- Почему именно в МГИМО?
-- Связи на будущее.
-- Резонно, -- согласился Розовский. -- Нужно искать ходы. С улицы туда не берут.
-- Никаких ходов, -- возразил Назаров.
-- А если не поступит?
-- После армии поступит.
-- А если загремит в Афган?
-- Значит, загремит. Чем он лучше других?
-- Суровый ты, Аркадий, человек! Не хочешь, чтобы он был папенькиным сынком?
-- Очень не хочу, -- согласился Назаров. -- Но я сейчас думаю о другом. Коль уж мы решили вступить в политическую игру, неплохо бы иметь информацию о других игроках. Нужны досье.
-- На кого?
-- На всех.
-- Большая работа.
-- Окупится.
Розовский был не из тех, кому нужно разжевывать один раз сказанное.
-- Один канал -- люди, которые у нас на крючке, -- предположил он. -Немало расскажут. Без всякого шантажа, конечно. Дружеская доверительная беседа.
-- КГБ, -- подсказал Назаров. -- У них есть досье на всех.
-- Нужен свой человек. И не один. Недешево будет.
-- Не дороже денег.
-- Значит, начинаем? -- подвел итог Розовский. -- Когда?
-- А чего тянуть? Завтра!
* * *
Сценарий, предложенный социальным психологом Фимой Губерманом, реализовался в наилучшем виде.