Видите ли вы в ком-нибудь из них сильного лидера, который будет востребован в ближайшие годы? Я сам могу ответить на этот вопрос: никого, кроме первого секретаря МГК Ельцина.
-- А Горбачева вы уже в расчет не берете? -- с усмешкой поинтересовался Назаров. Парень был, конечно, наглец, но ему нравился.
-- Как и вы, -- последовал короткий ответ. -- Второй вопрос. Видите ли вы в нынешнем политическом бомонде авторитетных людей, на которых сможет опереться Ельцин? Я имею в виду не теоретиков, а сильных практиков.
-- Ну, разве что Федоров, директор "Микрохирургии глаза".
-- А кроме него?
-- С ходу и не назовешь.
-- Не с ходу -- тоже не назовете. Не кажется ли вам, что одним из таких людей должны стать вы? Хотите того или нет.
-- Вот как? Даже если и не хочу? -- переспросил Назаров.
-- Да. По своей психофизике вы человек, лишенный честолюбия. Свой творческий потенциал вы реализуете в своем деле. Но вам придется стать заметной политической фигурой. Во-первых, чтобы своим авторитетом защитить маленький капиталистический анклав, который вы создали в зоне советской плановой экономики. Вторая причина более общего свойства. В первом веке до новой эры в Афинах был такой законодатель -- Солон. О нем есть у Плутарха в "Сравнительных жизнеописаниях". Один из законов Солона гласил: "Человек, не примкнувший во время междоусобия ни к той, ни к другой партии, лишается гражданских прав".
-- Странный закон, -- заметил Назаров.
-- Плутарх тоже называет его странным. Но к нашей ситуации он применим. Развитие вашего дела невозможно обеспечить взятками -- даже крупными. Настоящий импульс может дать только принципиально новая экономическая политика. А до тех пор дело может держаться лишь на вашем личном авторитете. Поэтому вы и не можете в междоусобице занимать позицию стороннего наблюдателя.
Поразительно, но этот Фима говорил именно то, о чем совсем недавно думал сам Назаров.
-- По-твоему, междоусобица будет? -- спросил он, невольно переходя на "ты" и тем самым как бы приближая "социального психолога" к себе.
-- Обязательно и очень скоро.
-- Интуиция?
-- После университета я работал около года в информационном отделе одного НИИ. Оборонка, военная электроника. Переводил с английского разные материалы, тоже по электронике. И когда я приносил переводы ведущим специалистам, они даже понять не могли, о чем идет речь. Тогда я и понял, что совдепии приходят кранты. И значит, междоусобица неизбежна. И сейчас, не теряя времени, вы должны заявить о себе. Причем достаточно эффективно.
-- Как?
Губерман усмехнулся:
-- Только не отвергайте мою идею с порога. Насколько я знаю, вы член КПСС? На учете в какой организации вы состоите?
-- По месту жительства, в ЖЭКе.
-- Там же платите членские взносы?
-- Само собой.
-- Какая у вас зарплата? Я спрашиваю не из праздного любопытства.
Назаров обернулся к Борису:
-- Какая у меня зарплата?
-- Две тысячи рублей в месяц.
-- Так мало? -- удивился Губерман.
-- Пока хватает. Нужно будет больше -- попрошу Бориса Семеновича о прибавке. Надеюсь, не откажет.
-- Можно ли сделать так, что ваша зарплата хотя бы на один месяц станет пять, а еще лучше -- десять миллионов рублей?
Назаров слегка пожал плечами:
-- Теоретически -- да. Но зачем?
-- Чтобы заплатить парторгу вашего ЖЭКа триста тысяч рублей членских взносов.
У Назарова даже брови полезли на лоб.
-- Триста тысяч? Вот так просто взять и отдать? С каких фигов? Это же десять новых "Волг" по ценам черного рынка!
-- А вы подумайте, -- невозмутимо посоветовал Губерман.
Назаров подумал. И даже засмеялся, представив эффект, который эта его акция произведет, когда о ней станет известно. А в том, что слух о ней пройдет по Москве, как лесной пожар по верхушкам сухостоя, сомнений не было.
-- Вот вы и сами все поняли, -- констатировал Губерман.