Я была медведицей в берлоге, отвечала я ему.
Ты же могла замёрзнуть, сказал он.
Медведи в берлогах не замерзают, весело ответила я.
Но ты не медведь, не согласился он.
Я одета не хуже и куртка и свитер. Вот если бы была без куртки или без одежды могла бы замёрзнуть, а так нет.
Ну, тебя не переспорить, сказал Юрик.
И он повёл меня домой и уложил в кровать. Сам тоже уснул на своей. Когда мы проснулись было уже темно.
Мы поняли, что проснулись от голода. Юрик уже не надеялся на свою «самостоятельность» магазины в посёлке точно были, наверное, закрыты.
Так и подохнем, сказал Юрик мрачно.
Так и «подохнем», подхватила я не очень знакомое слово: дохлый для меня означало «худой», «тощий», но никак не «мёртвый».
Пойди к Сашке, и попроси чего-нибудь поесть, сказал он.
Какой хитрый! Сам и иди, и проси, не сдавалась я.
Так мы немного спорили, кто из нас решил «жить самостоятельно» в отдельной комнате. Или я не желала, чтобы мной командовала тётенька, как Мама, или Юрик, чтобы ходить в наливайку, под предлогом ходить в магазин. В итоге пошли вместе. В комнате Сашки было пусто. Мы полезли наверх, в «мастерскую художника». Сашка возилась с картинами.
Чего вам? строго спросила она с серьёзным лицом, а то всё смеялась, а тут лицо строгое и серьёзное через-чур.
Мы молчали.
Ну, чего вам? спросила она помягче.
Ребёнок умирает с голоду, выпалил Юрик.
Мы долго ничего не ели, пояснила я.
Сашка опять присела на корточки и принялась хохотать.
Оболтусы, настоящие оболтусы!
Наконец она спустилась вниз и разожгла печку. Очень быстро начистила картошку и поставила варить. Она поставила на стол: хлеб, огурцы, селёдку, лук Зелёный лук. Про него она сказала, что выращивает его сама там наверху, в мастерской.
Вскоре всё было готово. Вот это была еда!!! В своей жизни я не ела ничего вкусней. А потом мы пели песни. Какие-то новые хорошие песни:
Листья желтые над городом кружатся
ночью Юрик опять исчезал. А я только подумала, что «надо проследить», как быстро сморил меня сон опять.
Прошло уже кажется много дней. Жилось нам очень хорошо. Мы очень подружились с Сашкой. Я уже здорово каталась на лыжах с горы. Иногда мы с Сашкой выходили вдвоём кататься, оставляя Юрика досыпать в постели.
Беспокоило меня только одно: куда же Юрик ходит по ночам, всё-таки? Я решила проследить за ним и легла спать одетая. Среди ночи я проснулась. Юрика в комнате не было. Из соседней комнаты раздавался смех. Осторожно я открыла дверь.
Не включай свет, услышала я Сашкин голос, иди сюда.
Я пошла на голос. Сашка сидела на столе и смотрела в окно.
Влезай, она подвинулась.
Я залезла через стул на стол к окну.
Делай себе окошечко.
Я подышала на замёрзшее стекло и увидела Юрика во дворе. Он надевал лыжи.
Так вот куда он ходит по ночам, поняла я.
Каждую ночь помираю от смеха, сказала Сашка, пойдём одеваться, проследим.
Мы быстро оделись, вышли на улицу, прикрепили лыжи и пошли за Юриком. Луна светила вовсю, светло было почти как днём, снег отражал свет. Снег был голубоватым, ёлки казались серебристыми. Было таинственно и тихо. Мы шли по свежему следу, на вновь нападавшем легком снежке. Наконец пришли к нашей горе. Юрик был уже на вершине. Вот он оттолкнулся палками и понёсся.
Здорово насобачился, сказала Сашка, когда увидела, как Юрик крутится и вправо и влево спускаясь зигзагами.
Мда, сказала я, хитрюга! Мы спим, а он себе на лыжах катается.
Лезем на гору, почти приказала Сашка. Сейчас мы ему покажем.
Мы влезли, Юрик медленно поднимался в стороне. Иногда он падал подниматься на лыжах в гору не легко. Мы прыскали со смеху.
Ну, пора, сказала я.
Но Сашка почему-то задумалась, помрачнела, с ней что-то случилось.
Ну, пора же, тормошила я её.
Катись одна. Я-то тут причём!.. вдруг строгим голосом сказала она, такой голос бывал у Сашки, когда «вдохновение» находило и она после этого запиралась у себя на верху в мастерской. И сейчас она побежала на лыжах в другую сторону.
Я посмотрела ей вслед, потом оттолкнулась палками и понеслась на Юрика. Я сбила его с ног и очень напугала. Так ему и надо, будет знать, как кататься по ночам. Сашку мы нашли под горой, она сидела на кривом дереве, смотрела на небо и болтала ногами.