В один прекрасный день, вернее утро, дядя Саша и Роман поехали на машине к железнодорожной станции Угловка, чтобы встретить Светлану племянницу дяди Саши. Увидев интересную миловидную девушку в лёгком платьице, которой на тот момент исполнилось пятнадцать лет, Ромео понял, что снова влюблён. Света была хороша собой: длинные русые волосы обрамляли её красивое лицо, прекрасные голубые глаза её были невинно распахнуты и с наивным любопытством взирали сквозь длинные ресницы на этот мир. Девочка была выше среднего роста со стройной, даже, наверно хрупкой фигуркой, добавлявшей её обладательнице ещё больше инфантильности.
Жизнь Ромы тотчас же наполнилась новым смыслом без Светы он, наверное, умер бы от тоски и скуки там, в деревне. Девушка в значительной степени скрасила его одиночество: он трогательно и нежно стал ухаживать за Светланой. Молодые люди совершали романтические прогулки в лес, помогали родственникам в поле по заготовке сена, на огороде по уборке овощей. Им было нескучно
Но, всё хорошее рано или поздно в этой жизни заканчивается, впрочем как и всё плохое. Каникулы подошли к концу, пришла пора возвращаться в город. Отшумели летние дожди, остались далеко позади беззаботные деньки, проведённые в деревне на лоне природы. Пришла осень. Семья вернулась в Питер. Роминому папе необходимо было ехать домой, в Коканд. Тепло попрощавшись, отец и сын расстались: отца проводили на машине до Московского вокзала, поезд тронулся, по щеке Романа скатилась скупая мужская слеза
В Коканде молодёжь гоняли «на хлопок» собирать вручную «белое золото». А здесь, на севере, существовала традиция отправлять студентов «на картошку». Быстро пролетел сентябрь, наполненный некоторыми тяготами и лишениями жизни «в поле». Были и положительные моменты этого краткого периода жизни студента. За это время Роман успел ближе познакомиться с однокурсниками и однокурсницами. После сбора урожая, который проходил в Кингисеппском районе Ленинградской области, весёлая студенческая артель вернулась в Ленинград. Первым делом Роман отправился на улицу Республиканскую, в военкомат, чтобы встать на учёт. Велико же было его удивление, когда в результате этого визита в приписном свидетельстве его появился невзрачный штампик с такой отметкой: «По директиве Б. Н. Ельцина от 2 июня 1991 года воинскому учёту и прохождению военной службы на территории Российской Федерации не подлежит». «Получишь российское гражданство приходи» улыбнулся ему военком, на что Рома только печально вздохнул. Он был всерьёз расстроен и опечален данным обстоятельством: «Как же так?». Это событие, естественно, не осталась незамеченным однокурсниками. После этого Рома стал объектом и чёрной и белой, и серой, в зависимости от ауры обладателя, зависти. «Блин, везёт же людям!» присвистывали многие будущие защитники Родины. «Теперь в армию не пойдёшь! Реально круто ты закосил. Дорого обошлось?» интересовались доброжелатели. «Даром» цедил сквозь зубы в ответ Рома.
Начались занятия в институте первые лекции. На первых порах юношу переполняло чувство гордости. «Я студент российского института! Петербургского института. Это круто!» неустанно мысленно твердил новоиспечённый студент, гулко шагая по коридорам университета. «Закончу обучение, стану инженером, устроюсь на завод, женюсь» так он мечтал. Когда первая эйфория отхлынула, начались размеренные студенческие серые будни
Деньги приходилось добывать с первых же дней учёбы, причём исключительно честным путём. Поначалу. Ну, или относительно честным. Кстати, первый «бизнес» он сделал именно на картошке. По совету более опытных «коммерсантов» старшекурсников, на заработки Рома со товарищи отправились на автобусе в Кингисепп. Целью поездки была реализация населению дешёвого картофеля, наворованного с колхозного поля. За наличный расчёт, разумеется.
Выйдя из автобуса, студенты разбились на пары и направились к ближайшему от остановки многоэтажному дому. Спину каждого из них отягощал огромный рюкзак, наполненный отборной картошкой. Идти было тяжело, так как масса бесценного груза в среднем составляла сорок килограммов на брата. Напарником Ромы оказался маленький еврей Масик, который с большим трудом влачил свою ношу далеко позади, согнувшись в три погибели. Роману периодически приходилось останавливаться, чтобы его подождать.