Да уж верно есть. Если б только я. Там все на них зуб имеют Бородач успел набить рот, и оттого речь у него выходила невнятной.
Бомж нахмурился. Либо речь невнятная, либо начинались нелады со слухом. Голову кружило все сильнее, самоконтроль заметно сдавал позиции. Он задышал чуть чаще.
Как же их зовут?
Кого?
Парочку твою.
Художник смахнул с бороды крошки, причмокивая, отпил из пластикового стакана.
Старший у них Митек, а других, честно сказать, не знаю да и знать не хочу.
Силуэт собеседника внезапно поплыл, быстро начал раздваиваться, бомжа чуть покачнуло.
Э-э, да ты совсем бледный! С чего это? Плохо, что ли?
Мне бы, браток, бинтов Лекарств каких-нибудь
Бомж не хотел жаловаться, но фраза вырвалась у него сама собой. Верно, и впрямь прижало. Мир перед глазами медленно, но верно, заволакивала багровая мгла.
Так, может, это В больницу?
Да нет. Не надо больницы Где-то бы отлежаться, а? Не знаешь часом, комнатку кто-нибудь не сдает? Я бы хорошо заплатил. Без обмана.
Успевший расправиться с гамбургером, художник сыто икнул.
Слушай, а ты и впрямь плохо выглядишь. И глаза какие-то
Я насчет хаты спрашивал.
Так чего ж С хатой проблем нет. То есть, если без наворотов и изысков, то можно даже ко мне. У меня, правда, однокомнатная и без джакузи, но в общем и целом
Далеко?
В смысле, значит, живу-то? Да нет, тут рядышком. Всего-то пара кварталов.
Бомж махнул рукой.
Годится. Только подсоби встать.
Что, прямо сейчас? А как же это все? бородач кивнул на стол.
Хочешь, бери с собой. Главное помоги. Куплю потом все, что попросишь. И картину твою куплю.
Понял! художник суетливо вскочил. Пакеты сунул прямо за пазуху, картину подхватил под мышку. Меня вообще-то Артемием зовут. И фамилия знатная Васнецов. В смысле, значит, был уже такой художник. Мне даже советовали внуком его представляться. Может, наберусь нахальства и впрямь как-нибудь назовусь. А что? Дети и внуки дело смутное, поди проверь. Мало ли их на свете сынков лейтенанта Шмидта! Ты-то как считаешь?
Потом, Артемий, потом
Свободной рукой бородач помог бомжу подняться.
Ну ты, паря, и тяжелый!
Это, ничего. Силы еще есть. Ранка пустяковая, но крови прилично потерял. Мне бы отлежаться. Денек-другой
Понял! Все понял! Артемий уже тянул его к выходу. Пространство кружилось перед глазами, лестница опасно раскачивалась, тем не менее бомж чувствовал, что ноги ему все еще повинуются. Терять сознание он пока не собирался.
Глава 9
Наверное, впервые за много месяцев он вольготно лежал на диване, листая газеты с журналами. Шея болела вполне терпимо, и все-таки головой крутить категорически возбранялось. По счастью, бородатый художник действительно проживал поблизости, а потому обошлось без серьезной кровопотери, хотя стаканчика два-три из него определенно вытекло. Ну да кровушка дело наживное. Если посчитать, да взвесить, сколько всего он пролил ее на задворках империи, то, вероятно, наберется с изрядный аквариум
Он сердито сдвинул на переносице брови. Успокоения не приносило даже такое легкомысленное занятие, как перелистывание газет. Бумага-то все стерпит, но печатные строки били по глазам, недобрым свинцом откладывались в памяти.
..Бультерьер снова покусал гуляющего ребенка. Ребенок в реанимации. Хозяева пса отделались небольшой денежной компенсацией, четвероногого друга по-прежнему выгуливают без намордника
..В свердловском музее восковых фигур премьера! На этот раз вниманию зрителей предлагается более монументальное произведение. В отдельной комнате во всех натуралистических подробностях воспроизведена сцена расстрела царской семьи. Образ погибающего царя Николая, Александры Федоровны, детей удались художнику с особенной силой! Что и говорить, эпизод с добиванием на бис умирающего лебедя из сериала «Маски-Шоу» становится жизненной явью. Зрители рукоплещут, кровавое действо повторяется вновь и вновь
..Очередная авиакатастрофа в небе над Сибирью Взрыв в Санкт-Петербурге, снова убит депутат госдумы Терракт в Дагестане, обстрел колонны Пермского ОМОНа Талибы явственно угрожают границам России
Бомж смял газету в комок, раздраженно швырнул в сторону. Четвертая колонна воистину безумствовала. Распоясавшееся журналистское племя вконец свихнулось, не понимая, что с прилежанием претворяют в жизнь все тот же багровый соцреализм. Психотерапевты чесали в затылках, прикидывая, сколько же дебилов подарят несчастные мамаши после бомбардировок в приграничных районах, сколько агрессивной шизы добавится в городах и весях после очередной истерии ужаса, развернутой телеканалами и прессой. В сущности после такого массированного долбежа сохранить здравие и рассудок действительно представлялось немыслимым. Ибо вывод яснее некуда: либо народ становится индеферентным к любому горю, либо по-тихоньку начинает плыть крышей. Третьего, сударики, не дано!