Привет честнОй братве, обвел присутствующих глазами.
Здорово привет и тебя не хворать, послышалось в разнобой. Из всех собравшихся в зале, Могила был одним из самых уважаемых.
Родился он в середине пятидесятых в городе на Неве, в семье питерских интеллигентов, увлекался вольной борьбой, став кандидатом в мастера спорта. После школы закончил физико математический техникум, и отслужил армию в спортроте.
Когда рухнул Союз, сколотив преступную группу, начал заниматься рэкетом, и познакомился с основателем бандитского Петербурга Кудряшом, став его правой рукой. После ряда разборок и войн, они подмяли город под себя, Могилу назначили «смотрящим». Вскоре он превратился в успешного бизнесмена, организовав целый ряд коммерческих предприятий, в том числе в «Златоглавой».
Наиболее авторитетные Сильвестр, Отарик Глобус и другие, к тому времени безвременно почили, и он поднялся на воровской Олимп.
Давай, начинать, перебирая янтарные четки в руках, негромко сказал Дед Хасан.
Могила попросил внимания (разговоры стихли) а после сообщил, что нужно обсудить назревшие вопросы.
Таких в наличии три, поднял три пальца. Прекращение разборок, общак и коронование очередного вора. Имеются другие предложения? Таких не последовало.
В таком разе, переходим к первому (продолжил). На прошлой сходке, четыре года назад, мы вроде решили этот вопрос, но ничего не поменялось. Братва по прежнему воюет меж собой, ряды редеют, уходят лучшие из нас. В чем дело?
Земли на всех не хватает, пробасил кто-то с середины стола.
Ее как раз хватает, покосился в ту сторону Дед Хасан. И того, что на ней имеется для нас. Решение сходняка закон. Его уважать надо.
Вот-вот, поддержал его сидевший напротив, средних лет подмосковный вор, с погонялом Колючий. А кто не уважает, поставить на нож. Чтоб было неповадно.
Ты, что ли, ставить будешь? хмыкнул низколобый, со шрамом на щеке, крепыш, сидевший посередине.
А хоть бы и я, сузил глаза Колючий, если сходняк прикажет.
Кишка у тебя тонка, оскалился низколобый.
Не залупайся, Басмач! обернулся к нему седой авторитет с морщинистым лицом. Не на базаре.
Завязалось обсуждение, длившееся почти час, по которому приняли решение: разборки прекратить, а кто будет уличен в нападениях на своих, лишать жизни. Перешли ко второму вопросу. Он был особым.
Воровской общак существовал с давних пор и изначально служил для оказания помощи (подогрева) тем из них, кто оказался в местах лишения свободы. Менялся мир, менялся криминал, а вместе с этим назначение тайной кассы.
Теперь, помимо изначального, общак использовался для подкупа чиновников, правоохранителей и судей, закупки оружия и иных, подобного рода, целей, становясь финансовой основой воспроизводства криминала. Как в старые времена, он имелся в нескольких регионах страны, в тайных, особо охраняемых местах, под бдительным надзором, специально назначенных смотрящих, в деньгах, золоте и бриллиантах.
Настали новые, «железный занавес» упал, преступность становилась интернациональной. Скрываясь от правоохранителей, российские бандиты нередко уезжали за рубеж или отправлялись туда на отдых, где вступали в контакты с местными. И от них узнали, что там общак не лежит мертвым грузом, а давно помещен в банки, где приносит изрядные проценты.
Молодые и белее продвинутые решили перенять этот опыт, и рубить бабки не отходя от кассы, но старшие воспротивились. Мол, банк может лопнуть, а его хранилища обысканы ментами и, как говорят, «гуляй Вася». Свои же тайные места, более надежные.
Вот и встал на сходке этот вопрос.
Первым, по нему высказался седой, осадивший Басмача, смотритель общака европейской части страны, от Москвы до Урала. Кличку он имел Грач и был вором старой закалки. От активных дел отошел, но имел безупречную репутацию, почему и занимался столь важным делом.
Все это лабуда, сказал он, блеснув золотой фиксой*. Наплевать и забыть. Так берегли общак наши деды, так должны и мы. А заморская шелупонь не указ, когда они еще по деревьям скакали, на Руси уже был Соловей-разбойник.
Га-га-га! загоготали сразу несколько авторитетов.
Не скажи, подождав, когда стихнет смех, заявил, сидевший напротив, лет тридцати, законник Дока. Наше бабло лежит абы как, а ихнее работает.