Чёрт, я же забыл попрощаться с «великим вождём»! А то вернусь, а он уже окочурился! Всю жизнь ведь буду корить себя за то, что пропустил лучший момент в своей биографии!
Он энергично подошёл к ложу и наклонился над Хозяином.
Ну, прощай, сволочь! Целовать в лоб я тебя не стану скажи спасибо, что не плюю тебе в рожу, как ты того заслуживаешь! А так руки то есть, губы чешутся! Прощай, хренов «учитель»!
Погоди прощаться, Лаврентий
Сталин открыл глаза. Успев даже помертветь лицом, Берия резко отшатнулся назад. Уже «в пути» мертвенная бледность его лица сменилась маской непритворного ужаса: такого оборота он явно не ожидал. Он мог, скорее, поверить в воскрешение Сталина, чем в то, что его, заслуженного и даже народного мастера интриги сделают послушным участником спектакля по чуждому сценарию! И он в точности исполнит отведённую ему роль!
Охрана! позвал Иосиф Виссарионович. Семён Ильич тут же вынырнул из-за дверного косяка. Следом за ним в зал ещё более живописно ворвался Лозгачёв. В руках у обоих были пистолеты.
Вот теперь попрощаемся, Лаврентий.
Сталин повернул голову в сторону Браилова.
Поцелуйте его в лоб от моего имени. Я с удовольствием сделал бы это сам, но силы ещё не те
Мгновенно сориентировавшись в обстановке, Берия метнулся в угол залы, где он оставил свой портфель. Он успел одной рукой схватить портфель, другой дернуть защёлку замка, и даже повернуться лицом «ко всей честной компании».
Только напрасно он это сделал: и дёргался, и поворачивадся лицом. Он лишил себя последнего шанса, пусть и чисто теоретического. А ведь мог пойти навстречу товарищам с поднятыми руками. Но этого не случилось, почему и случилось другое: в следующее мгновение он уже падал назад, отброшенный кинетической энергией «последнего поцелуя», угодившего ему точно между глаз. Браилов не зря считался одним из лучших стрелков не только в НКВД, но и в Главном управлении имперской безопасности «третьего рейха».
Не стрелять!
Это Семён Ильич кричал уже Лозгачёву, направившему ствол на Маленкова с явным намерением повторить достижение товарища. Лишил того очевидного удовольствия, а ведь сам его получил.
Этого взять живым!
Как ни дулся Лозгачёв, но он не мог не признать, что у Браилова имелись основания воздержаться от «досрочных проводов» Маленкова. Без руководящего и организующего начала, каким был Берия, ни Маленков, ни Хрущёв, ни кто-либо другой из их шайки не представлял уже ни малейшей опасности.
Георгию Максимилиановичу всё же повезло: он успел впасть в состояние прострации до начала работы с ним. По этой причине он сумел пропустить самые травмирующие его начальственную психику эпизоды. То есть, он не помнил, как Лозгачёв вязал ему руки обыкновенной бельевой верёвкой. Не помнил он и то, как его, уже «упакованного», определили на стул, и прислонили к стене. И, по его счастью именно к стене, а не к стенке. То есть, не в том, «переносно-прямом» смысле, а всего лишь, чтобы он не упал под ноги.
Едва начались «упаковочные работы», в залу ворвался Хрусталёв: вероятно, услышал звук выстрела. При себе он имел пистолет и намерение совершить подвиг «готовности к подвигу» перед лицом самих Лаврентия Палыча. Он ведь не знал, что «лицо» уже лежало лицом вниз, и полностью соответствовало научному определению натюрморта: «мёртвая природа».
Поэтому вместо благосклонного взгляда от Берии он получил рукояткой браунинга по голове от Браилова, вследствие чего упал на пол, и перестал существовать как «вооружённая единица». «Довод» Семёна Ильича оказался весомее. И не только в переносном смысле.
Спасибо, товарищи!
Браилов прочувствованно улыбнулся Мясникову.
Вы пока ничего не предпринимайте в отношении товарища Сталина
А я никому и не позволю, едва слышно перебил его Хозяин, и вдруг чихнул.
Ну, будем жить! расплылся в улыбке Браилов. Налицо обычная простуда. Так что принять таблетку аспирина Вам не повредит.
Ну, с этим я согласен, дрогнул щекой «под улыбку» Хозяин. А с остальным
Он откинул голову назад: она ещё была слишком тяжёлой для того, чтобы он мог держать её на весу.
повременим до Вашего возвращения.
Слушаюсь, товарищ Сталин! слегка подобрался Браилов: тянуться во фрунт перед лежащим это как-то неэстетично. Да и не по Уставу. Разрешите приступить к следующей фазе операции?