В половине четвертого, нагруженный сумками, я уже был у Сонечки, в ее огромной трехкомнатной квартире старой постройки с маленькой кухней, оборудованной газовым отоплением. В трех комнатах не было диванов, хороших стульев, во многих местах не горели лампочки, а линолеум на полу во многих местах поцарапанный. Один шкаф пустовал, а второй торчал, с дверцей, опирающийся о пол. Я хотел сказать, что это никуда не годится, но вспомнил, что здесь обитают одни женщины, умолк, заскрипев зубами.
Сонечка сразу набросила халат, прикрыв все свои сексуальны причиндалы, схватила нож и принялась чистить картошку. По части картошки, она была настоящая мастерица, а что касается других, более изысканных продуктов и их приготовления, она плавала, как моряк со завязанными руками и ногами.
Мне и самому пришлось подключиться, и вскоре пролетарский обед был готов, а Сонечка могла снять с себя халат.
Помня прошлый совместный обед, когда мы наклюкались как поросята, я заполнял спиртным только донышко и Соня не возражала. Это был плюс для нее. В семь вечера я засобирался домой.
Подожки, я тебе покажу, какая я богатая.
Она тут же побежала в самую маленькую комнату, а там еще был потайной чуланчик, извлекла старых два холщовых мешка весом по три-четыре килограмма каждый и бросила на маленький пошатывающийся столик в комнате нашей любви.
Вот, можешь высыпать, полюбоваться.
Я действительно высыпал содержимое двух мешочков на стол и ахнул от удара невиданной ранее красоты не только поблекших десяти рублевых монет царской чеканки, но и изделий предметов украшений обитателей антинародного режима по мнению идеологов ленинско-жидовского коммунизма.
Эти предметы украшали чьи-то пальцы, руки, прически и их блеск раздражал русскую голь до появления Ильича-палача.
Как же вы все это храните в доме? ведь вас могут поймать, арестовать и отправить по ленинским местам на десять лет для перевоспитания. Тут на несколько миллионов российских рублей. Вот это да! А квартира у вас голая. Тут требуется капитальный ремонт и полная замена мебели, что же вы, клуши, так плохо ведете свое хозяйство, а?
Ну, а что нам делать?
Продать часть золота и начать приводить квартиру в порядок.
Купи, дадим дешевле. Я поговорю с мамой и сестрой. Мы отдадим по 80 а ты продашь по 90 рублей за одну монету. Тут 600 монет. И тебе хорошо и нам хорошо, ведь ты теперь мой! произнесла она с гордостью и достоинством. Теперь я могу сказать своей язвительной сестричке Наде, что я востребована, что у меня есть любимый, а у нее никого нет, потому что она бука.
Сонечка, ты просто клад. Я так счастлив, что мы встретились. Ты просто родилась для меня. Вот только поздновато. Двадцать лет это слишком большая разница, и лет через двадцать я
Не таскайся по другим бабам, брось курить, не злоупотребляй спиртным и в шестьдесят лет будешь оставаться мужчиной. Потом, секс это не все. Только на сексе семью не построишь. Ты вот только что был моим, но если бы этого и не случилось, я все равно любила бы тебя. Так, что не думай об этом совсем.
Соня на удивление оказалась, сговорчивой, щедрой и необыкновенно доброй.
Я всегда казался голодным и ненасытным и она через какое-то время стала приходить в восторг от вознаграждения за свои дары.
Целый год мы были вместе и целый год уединялись. Мы даже не думали, что сексуальные игры даны нам не только ради игр, но и для продолжения рода и пожалуй это главное задание, которые с честью должны выполнять здоровые люди. А если в этом плане происходит сбой, значит со здоровьем человека произошел, когда-то какой-то сбой, да такой, что может привести к распаду семьи. Сонечка совершенно не думала об этом, но однажды поняла, что внутри ее организма что-то произошло. Не говоря мне ни слова, она обратилась к врачу и ее тут же положили в больницу
Ничего страшного не произошло, просто случился выкидыш. Мать Сони прикинула, что лучше умолчать об этом, но коварная Надя однажды шепнула мне на ухо, что у старшей сестры не может быть детей, ее организм выкидывает плод. И как бы я ни старался, наследников не будет. Я не придал особого значения этой новости, однако она у меня засела в памяти и через некоторое время возникла как шиш перед глазами. А что дальше? Придет же время, я стану никому не нужен в этом мире и мою старость сможет скрашивать маленькая собачка и палка, при которой я смогу передвигаться. Это страшно, когда человек будет искать спасения в своей смерти и окажется, что ты и смерти не нужен. И никому ты не нужен. Никому, совершенно никому и надеяться не на кого. Разве на Иисуса Христа, портрет которого висит в моей комнате, несмотря на запрет Ленина, который сам замыслил стать богом. Но Иисус молчит и будет молчать даже тогда, когда ты не сможешь самостоятельно встать с кровати.