Наконец, я нажал на кнопку, она вошла величественной походкой и, не ожидая приглашения, уселась в кресло для посетителей.
Ну, я пришла.
Я вижу.
Поцелуй здесь, сказала она, показывая пальчиком подбородок.
Здесь не место для поцелуев.
Ну, как знаешь, отрезала она. Вообще-то я пришла проситься на работу. Возьми меня, приткни куда-нибудь, чтоб не пришлось меня содержать. Я капризная подстилка.
Я испугался. Стало как-то совестно. Но, похоже, это было действительно так. Еще не совсем старый хрыч за рулем собственной машины, директор небольшого завода, но все-таки завода, а не бани и молодая, еще не успевшая израсходовать свою энергию с разными мужиками, которая отныне ляжет под Александра Павловича по первому зову, чем не содержанка, у которой отныне начнется другая жизнь. Она будет отдавать свое тело, и получать все блага жизни.
Я тут же нашелся.
Знаешь, подстилка, мне тут предложили организовать отдел повышения квалификации, и я тебя предложу в замы директора отдела повышения квалификации. Потянешь? На меня ссылаться нельзя, лишнего болтать нельзя и намекать на какие-то связи Боже упаси.
Предложение неплохое, но я бы хотела как-то так: показаться, прошвырнуться, а потом уйти наводить марафет, прибраться и ждать тебя в очень короткой юбочке без трусиков. Так нельзя?
Нельзя.
Тогда я пошла. Чао!
Не выкобенивайся, сядь! Конечно, если подождать, если подумать, то месяца через три, возможно, через четыре что-то появится, и тогда я тебя приглашу, козочка.
Ах, ты мой перезрелый козлик, могла ли я предвидеть, что ты окажешься таким несговорчивым, а жадный ты или нет, я узнаю и очень скоро. Бывай Хотя, я жду тебя сегодня после трех часов, так и знай. Но дома у меня шаром покати. Мама говорит: ты теперь самостоятельная, а в случае чего и нас с Надюхой кормить будешь. Этот козел смахивает на щедрого кобеля, вон три бутыли шампанского и еще коньяк притащил, все наклюкались до потери пульса
Это я сбежала, дав им возможность безобразничать, заявила сестрица. Так, что как видишь, свидетелей хоть отбавляй. Хи-хи.
Я встал, поцеловал ее в щеку, но она вывернулась и впилась мне в губы. Входная дверь скрипнула. Это председатель месткома прорывался. Я оттолкнул ее от себя, быстро сел в кресло и излишне поспешно сказал:
Заходите, Федор Моисеевич.
Визит председателя месткома был пустяковый, так, поболтать о том, о сем, но хитрый Федя под маской дружеского расположения к своему директору, любил что-то подметить, что-то выведать, чтобы потом было над чем размышлять. Но в этот раз он несколько переборщил.
Должен вам заметить, Александр Павлович, что эти финти клюшки нас, мужиков, до добра не доводят. Вы, конечно, молодой и симпатичный, любая из наших дам рада была бы покорить ваше сердце, а потом, тут же затащить в постель, но вы, молодчина, держитесь. Это хорошо. Но такую же тактику вы должны выработать и по отношению к любой посетительнице, которая, собственно не имеет никакого отношения к нашему коллефтиву. Вот представьте, что не я оказался на мете входящего, а кто-то другой. Вхожу, а директор целуется, да еще взасос с дамой, каково это, а? Как на это посмотрит коллефтив, ка оценит ваш поступок, ась?
Федор Моисеевич, вы все же мужик, а не баба, которая занимается сплетнями, и вы можете зайти в любое время, не спрашивая разрешения у секретаря по своему статусу. Если хотите, я изменю этот статус. Далее, есть светская манера поведения. Дама вошла, я обязан протянуть ей руку, а когда она прощается, мне надо поцеловать ее в щеку. Я все выполнил, но тут она, шалава, в знак особого расположения, впилась мне в губы. Я не исключаю, что в определенном месте, при определенных обстоятельствах, она могла бы решиться на что-то больше. Ну и что из этого. Где тут моральное разложение, противоречащее коммунистической морали.
Так-то оно так, но вы человек семейный и у вас молодая жена, красивая, приветливая
Федор Моисеевич, вы хотите забраться в мою семейную кровать по принципу трех спальная кровать: Федя с нами?
Что вы, что вы, Александр Павлович, голубчик, я только о вас забочусь, о вашем афторитете. Он у вас очень высокий этот афторитет, а я при вас, видит Бог.
В таком случае, не лезьте туда, куда вас не просят. Все, желаю вам добиться более высоких показателей в социалистическом соревновании, произнес я убийственную фразу, протягивая руку Федору Моисеевичу.