С такими мыслями я не заметил, как отключился, убаюканный урчанием мотора «Газика», летевшего по плоской как стол равнине. Не знаю, сколько прошло времени, когда я почувствовал сквозь, сон, что машина стала довольно круто поворачивать, не сбрасывая скорости, а потом и вовсе резко остановилась.
Какого лешего надо? заставил меня открыть глаза голос водителя, Всю степь перегородили, не объедешь!
Кто такие? через ветровое стекло я увидел перегородившую путь полубронированную «полуторку» ГАЗ-ММД с счетверённой зенитной пулемётной установкой, стволы которой были направлены прямо на нас. С боков машину окружили бойцы, вооружённые самозарядными винтовками и пистолетами-пулемётами. Документы!
С удовлетворением отметив про себя, что караульная служба в армейской группе налаживается, я отложил «сайгу», за которую с перепугу схватился, я вышел из машины и предъявил удостоверение и подписанный Булыгой приказ. Пока лейтенант в серой танкистской форме смотрел мои бумаги, я с любопытством огляделся по сторонам. Передо мной, широким фронтом во взводных колоннах застыли Т-126, спрятавшись под натянутыми на шестах масксетями. Экипажи, открыв люки, копались в машинах, видимо, приводя их в порядок после долгого марша.
Товарищ капитан! Капитан Любимов!
Обернувшись на крик, я увидел бегущего ко мне танкиста.
Полупанов! Василий! Ого, уже лейтенант! разглядел я петлицы в распахнутом вороте чёрного танкового комбеза. И руки-крюки, смотрю, при тебе. Какими судьбами?
Полине Сергеевне нижайший поклон, помогло её снадобье. А ведь под комиссию меня хотели неловко замялся ветеран-испанец встав прямо передо мной, поняв, что со стороны за нами смотрят бойцы и командиры и устав уже непоправимо нарушен.
Ну, здравствуй, что ли, лейтенант, я распахнул объятия танкисту на встречу и мы от души похлопали друг друга по спине, разом сняв все вопросы для посторонних. Рад видеть тебя, обстрелянные ветераны здесь ой как нужны!
Что, трудно там? кивнул Полупанов головой в сторону фронта.
Терпимо, пока на плацдарме бодаемся, неопределённо ответил я, понимая, что истинные свои впечатления разглашать не имею права. Но нам не бодаться надо, а ударить так, чтоб японцы зазвенели!
Что ж, если надо, ударим, не очень уверенно сказал лейтенант, отведя глаза в сторону. За этим и летели сюда вперёд собственного визга, не жалея машин. Только технику в порядок приведём после марша. Сами-то вы давно здесь, товарищ капитан?
Да несколько дней. Самолётом летел, но его диверсанты японские по пути сбили. Пришлось их за это дело наказать, даже пленного взял. Вчера меня только нашли и подобрали. Ночью вот на передовой побывал, надо было необстрелянному батальону 82-й дивизии помочь. Потому и обрадовался тебе, как родному.
Да у нас с обстрелянными-то тоже не задалось, очень тихо признался Полупанов. Бригаде две недели, как боевое знамя вручили. Хорошо хоть личный состав кадровый, из западных округов, а не «добровольцы», как в 82-й. Водить-стрелять умеем, хоть на таких машинах и не учились. Воевавших в бригаде ровным счётом семь человек, и то, в основном старшие командиры, кто ещё Грузинскую застал. Но любую поставленную задачу выполнить готовы, добавил он значительно громче и в качестве доказательства свих слов сослался на марш. Восемьсот километров прошли за четыре дня в полном порядке и машины по пути не растеряли.
Тем временем, вокруг нас собралась уже довольно внушительная толпа любопытствующих, поддержавшая сказанное Полупановым одобрительным гулом.
Это вы, конечно, товарищи молодцы, сказал я как можно громче, чтобы все меня могли слышать. Только что же вы танки выстроили как на параде? Думаете, хорошо спрятались под сетями? Поставьте себя на место японского лётчика и посмотрите его глазами! Что это за горбики, как по линеечке, посреди ровной как стол степи? А не кинуть ли туда бомбу, посмотреть, что будет? Василий, или ты забыл, как в Испании погорел? У японцев, между прочим, тоже пикировщики есть! Машины надо рассредоточить! А ещё лучше, рассредоточить и окопать! Тогда с воздуха даже горбиков не различить. Всё, товарищи, мирное время для вас кончилось, вы на войне. Привыкайте думать и за себя, и за противника! посчитав на этом едва начавшийся митинг законченным, я крепко пожал Полупанову руку. Прости дружище, не могу долго оставаться, служба. Обещаю проведать, если представится случай, посидим, поговорим о боях-пожарищах, о друзьях-товарищах. И вот ещё. Японцы дивизионную артиллерию используют как противотанковую, попадёшь под огонь маневрируй! Большинство пушек у них старые, попасть не смогут. А меньшинство вы своим большинством задавите. Помнишь заветы Бойко? Бить только кулаком!