Я вот сейчас тебе такой зажигатель покажу, пообещала, было, моя дорогая сестричка, но тут
Фаза-аны для ле-еди Ма начал объявлять слуга с блюдом в руках, возникший в проеме двери, как вдруг состроил весьма удивленную мину и полетел с ног. Фазаны шмякнулись на стол прямо передо мной ну конечно! окатив меня с ног до головы подливой и перьями. Матильда издала мощный крик. Но еще мощнее прозвучал вопль, который вырывался из глотки человека, сбившего с ног несчастного слугу и раскинувшегося сейчас на полу во фривольной позе.
Это был главный конюший щуплый мужичонка с неожиданно луженой глоткой. До того, как стать конюшим, он исполнял обязанности главного овечьего, то бишь, чабана, и голос его, натренированный и зычный, мог соперничать с трубой глашатая (чьи обязанности он тоже исполнял в случаях болезни последнего, прекрасно обходясь безо всякой там трубы).
Что за шум? недовольно поинтересовалась матушка. Ты испугал Матильду!
Не говоря уже обо мне, сквозь зубы заметил я.
Горе! крикнул конюший с пола. Со стоящих возле стены рыцарских доспехов звонко ахнулся шлем.
Перестань вопить! грохнула кулаком по столу матушка. Докладывай!
Ээх! горестно сказал конюший, попытавшись одновременно подняться по стене и вытянуться во фрунт. Давалось ему это с трудом, но постепенно он воздвигся перед вопрошавшими, пошатываясь и поскрипывая, как одинокая сосна на скалистом брегу Извините, отвлекся Конь светлоокой девы-воительницы Хрунгильды вернулся нынче утром в конюшню родного замка без своей прекрасной всадницы!
Геранья от неожиданности подавилась ногой оленя, которую в данный момент ретиво обгладывала. Мы бросились спасать матушку. Конюший терпеливо ждал, переминаясь с ноги на ногу.
Болван! крикнула мама, еле отдышавшись. Разве можно так пугать? Какая всадница? Какой конь?
Кстати, я сомневаюсь, чтобы это был тот самый конь, хладнокровно заявила Матильда, с ненавистью поглядывая на губителя фазанов. У сестрицы Хрун был Бозо самый глупый конь на всем диком Западе, не говоря уже о нашей родной Британии. Он бы, вряд ли, даже вспомнил, как его зовут, не говоря уже о далекой Великании, откуда он, якобы, добрался до дому один.
Это же был любимый конь моего муженька! зашмыгала носом матушка. Как мой Фенрих славно возил его метлой по бокам! Ведь недаром предание гласит: «Бьет значит, любит!». А уж как я любила моего Фенрюшечку! А Бозик! О! Он ведь был под вашим отцом в тот злосчастный день Мы так надеялись, что он приведет Привезет Найдет убийцу отца!
Да он не способен найти даже кормушку овса, не то, что убийцу отца!
Тилли, не смей!
Не называй меня «Тилли»!
Мам, ну что ты, в самом деле, вмешался я. Ты же знаешь, как Матильда
И ты туда же? Тилли, Герми, разве вам не дорога память об отце?
Мама!
Мама!
Тилли! Герми! Тилли! Герми! по-обезьяньи скакал за столом Леопольд.
Конь прибыл на рассвете, начал конюший, и они
Как на рассвете? повернулась к нему матушка, шелк ее платья угрожающе зашелестел.
Дак как? стал оправдываться конюх. Ну, так вот на рассвете!
Где ты шлялся все это время? Сейчас же уже обед! пророкотала Геранья.
Выпори его, мам, попросил Леопольд. Он все врет.
Заткни фонтан! рявкнула матушка. Лео покорно выполз из-за стола и поплелся в сад: требовавший починки фонтан уже давно грозил затопить наши георгины.
И ничего наш дорогой Тристан не врет, глядя на конюшего, сказала матушка самым ласковым голосом, от которого у того подкосились ноги. Правда, ведь?
У-э-ппп, кивнул Тристан.
Врет, поддержала наказанного Лео Тильда. И не краснеет. Выпороть и немедленно.
Порют-то на конюшне, возразил я. А он конюх. Сам себя он выпорет, что ли? Как вдова оруженосца?
Рот закрой, велела милая мама. Не то пойдешь Леопольду помогать.
Тут появился Лео мокрый, грязный, но веселый.
Заткнул! гордо сказал он, усаживаясь за стол.
Рада за тебя, кисло сказала матушка. Ответствуй! Бросила она слуге.
Ага, кивнул конюх. Вернулся на рассвете. Весь в сбруе, со всем мылом. То-ись со всей всб.. сбвре.. Под седлом. И мыльный.
Его качнуло, но он продолжал:
К седлу был приторочен верный оруженосец леди Хрунгильды, Причард Калидомский!