Нет! Почти кричит он мне в трубку. Вы где?
Да здесь мы! Ору в трубку ему я. Не знаю! Где мы?
Чего? И голос его уже почти исчезает А Не бойтесь ися нули большие и здесь я нет И тут он окончательно пропал.
Я посмотрел на индикатор сотовой сети. Экран был чист. Это было тоже очень странно, потому что совсем рядом с нами была передающая мачта на крыше Центрального Узла Связи. Я развернулся на девяносто градусов и взглянул на крышу этого здания. На нем не было никакой мачты.
Мы куда-то прошагнули. Говорит мне Антон, и я понимаю, что слово «прошагнули» это именно то слово, которое в нашей ситуации наиболее уместно. Это правда! Мой мозг отказывается в это верить. Но вот вам факт Пустынный Город. Тем временем слух наш улавливает какой-то звук, доносящийся сзади. Мы поворачиваемся и видим, как прямо посреди проезжей части на трехколесном велосипеде едет чумазый мальчик в грязной майке и старых каких-то сандалиях. Он следует, неспешно покручивая скрипящие педали своего велосипеда, и мы замечаем еще одну странность. Прямо напротив нас, по противоположной стороне улицы идут двое по пояс голых парня невиданных размеров. Парни эти являют собой просто образцы бодибилдинга. Просто-таки нереальные парни. Один из них покручивает в пальцах руки какую-то палочку. Идут и мирно беседуют друг с другом. И все. И больше никого вокруг нет.
Где мы, блин? Задаю я вопрос самому себе. Тут мой сын разворачивается и открывает двери магазина, которые прямо у нас за спиной. Это хорошая идея. Может быть, внутри зданий все по-прежнему? Он смотрит в дверной проем, а потом переступает порог магазина.
Я сейчас. Говорит он мне. Гляну на втором этаже.-
Время идет. Я стою на месте, заворожено рассматривая катающегося кругами мальчика. А Антона все нет. Наконец, до меня начинает доходить мысль, что с меня хватит всей этой карусели с мальчиками, крутыми парнями и Пустынным Городом. И я разворачиваюсь к той двери, куда зашел мой сын, но обнаруживаю, что теперь и сам магазин и тротуар от меня как-то очень далеко оказываются. И ветер совсем стих. А жара, наоборот, стала просто нестерпимой. До того трудно просто ногу переставить с места на место, как будто ногу приклеили к мостовой. Вижу я, что из открывающейся двери выходит мой сын, и вижу, что двигается он также чрезвычайно тяжело. Он отрицательно качает головой. Мы стараемся двигаться навстречу друг к другу, но в какой-то момент времени это становится сделать просто невозможно, и мы стоим в нескольких метрах друг от друга, замерев, взмокшие от пота, с беспокойными лицами. И смотрим на катающегося мальчишку, который, как ни в чем не бывало, продолжает крутить свои педали.
Вокруг меня начинает крутиться какой-то ветерок, наподобие крошечного смерчика со мною в центре. Мальчик на велосипеде едет все медленнее по мере того, как смерчик вокруг меня начинает резвиться все сильнее. Я замечаю, что и вокруг Антона вьется такой же ветерок.
Что делать будем? Задаю я сыну моему вопрос, и голос мой почти не звучит.
Не знаю. Кричит он мне в ответ. Дядя Миша сказал «Не бойтесь». И я его уже еле слышу.
Антон! Уже изо всех сил ору ему я. Если потеряемся, постарайся вернуться домой и успокоить маму!
От него звуков уже не исходит, но по артикуляции я понимаю, что он кричит мне «Ладно!» и кивает головой.
Так мы и стоим в ожидании того, чего предотвратить уже не можем. Смерчи вокруг нас усиливаются. Мальчишка на велосипеде, наконец-то останавливается. Затем он начинает ехать задом наперед, все ускоряя движение, и я замечаю, что то место, где стоит мой сын медленно тает, растворяясь в воздухе. Исчезает и мальчик с велосипедом. Затем, взглянув вверх, я вижу ворону, летящую стремглав хвостом вперед. Я протягиваю свою руку и натыкаюсь на какую-то невидимую преграду. Такая же преграда оказывается вокруг меня со всех сторон. Смерчи больше вокруг меня не кружат, но зато теперь в городе, где со мною что-то происходит, начинает быстро темнеть. Я вижу солнце, движущееся по небу с запада на восток. Внезапно вокруг все оживает и мне виден наш родной город, снова полный жизни. Все мелькает, движется, постепенно ускоряясь. Только все происходит в обратном течении времени. Полминуты. Не больше. Солнце камнем падает за горизонт на востоке. Наступает ночь и магистраль, на которой я стою, вся испещрена стрелами фар мчащихся автомобилей. И мне даже ни к чему, что они мчатся прямо через меня. Задом наперед. И меня при этом никак не задевают.